Он наградил меня улыбкой от которой подкосились ноги, а сердце рухнуло куда-то в пятки.
— Вон он! Хватайте его! — послышался крик с крыши.
— Ну, мне пора, — быстро попрощался эльф и рванул с места.
По крыше послышался топот, вниз полетела черепица. Какой-то толстяк орал нечто сугубо нецензурное и потрясал своим огромным кулаком улепетывающему парню.
— Кто это был? — с горящими глазами спросила я.
— Это? Лоренс, — отозвался Кристиан. — Местный плут, повеса и разбиватель сердец. За ним охотятся множество отцов и мамаш обесчещенных им девушек. Хотя сами дамы готовы грудью его защищать, считая самым лучшим на свете.
— Понятно, — хмыкнула я. — Местный Казанова.
Когда мы наконец дошли до нужного мне дома, Кристиан спросил:
— Ты на бал послезавтра идешь?
— Что? На какой такой бал? — удивилась я.
— Бал-маскарад. Устраивается в честь нового Повелителя Тьмы. Приглашены только избранные, и я в том числе, — сверкнул улыбкой он. — Как лучший оружейник города.
— Я не знаю, — растерялась я. — Может пойду, а может нет. Хотя мне очень хотелось бы. Давно не была на балах, — я мечтательно прикрыла глаза.
— Тогда увидимся там! — он махнул мне на прощание рукой и зашагал прочь.
Когда я зашла в квартиру, первое, что услышала, был возмущенный вопль:
— С кем это ты была?!
— С другом, — отмахнулась я от Марка, снимая обувь.
— С каким таким другом?! — продолжал допытываться он. — Где вы познакомились?
— Да ты словно ее мамаша, — хмыкнул Рион, появляясь в коридоре.
— Я? — оскорбился метаморф. — Ничего подобного!
Он продолжал что-то раздраженно бубнить.
— Кстати, послезавтра ты едешь на бал, — посмотрел на меня наемник.
14
— Я сказала нет! — топнула ногой я. — Я это не надену!
— А я говорю, наденешь! — кричал в ответ Кир. — Да я знаешь сколько за это платье заплатил?!
— Сколько? — прищурилась я.
— Ну… много. Короче не перебивай! Надевай и точка!
— Оно слишком неприличное! — воскликнула я. — И цвет какой-то… стремный.
— Какой? — не понял он. — Не говори ерунды! Нормальный темно-красный цвет!
— Вырез слишком глубокий!
— Да ты сначала примерь!! — закатил глаза вор и патетически потряс руками в воздухе.
— Не буду! — упрямилась я.
— Тогда на бал завтра голой пойдешь!
— Вот и пойду! — высоко задрала нос я, но платье все-таки взяла и заперлась в комнате.
Через мучительных для меня двадцать минут (думаете легко самостоятельно надеваться на себя тяжелое бальное платье?), я чуть-чуть приоткрыла дверь и крикнула в малюсенькую щелочку:
— Марк, иди сюда, а?
— А почему не я? — раздался обиженный голос Кира с кухни.
Послышался смачный пинок, треск стула и вскрик боли.
— Я тут, — вошел в комнату метаморф.
— Вот, — я повернулась к нему спиной. — Там такая мерзкая шнуровка! Только потуже затяни, — попросила я.
— Вчерашняя тонна еды превратилась в лишние килограммы? — ухмыльнулся Марк, за что я попыталась отвесить ему подзатыльник.
Он со смехом увернулся и взялся за шнуровку.
— Крепко держишься? — спросил Марк.
— Крепко! — кивнула я, хватаясь обеими руками за выступ окна, почти высунувшись на улицу по пояс.
Он уперся обеими ногами в подоконник и с силой потянул на себя шнуровку.
— Еще туже! — воскликнула я, а потом захрипела. — Ну не так туго.
— Тебе не угодишь, — пропыхтел он, дергая и шнуруя несчастное платье.
— Вот здесь сильнее! Еще сильнее! — крикнула я и возмущенно спросила: — Или ты хочешь чтобы я была похожа на гладильную доску?! Мне нужна талия!
— Нет смысла желать того, чего и так нет, — заметил метаморф.
— Она у меня есть! — воскликнула я. — Сам же видишь!
— О да, — натужно простонал Марк.
— А-а, дышать нечем! Нет-нет! Не расслабляй! Так надо!
Неожиданно снизу раздался свист и улюлюканье. Я недоуменно глянула на маленькую толпу внизу.
— Че надо?! — рявкнула я. — А-а! Больно же, придурок!
— От идиотки слышу, — не остался в долгу он. — Терпи! Еще немного осталось!
— Да, терпи деточка! — гнусно захихикал кто-то под окном.
Я пожалела что мы на третьем этаже, и я не могу поджарить его взглядом!
— Все!! — облегченно воскликнул Марк.
— У-у-у! А чего так мало?! — разочаровано загудела толпа.
Дверь в комнату распахнулась и мы с ним синхронно обернулись. У стоящих на пороге Риона и Кира глаза стали абсолютно круглые. Марк спрыгнул с подоконника и раздраженно сказал: