Когда она договорила, Махди взял ее за руку и вложил костяного осьминога в ее ладонь.
– Это вам, – сказал он.
Несколько ночей спустя Серафина снова почувствовала, что Махди берет ее за руку – на этот раз вокруг было темно, они смотрели световое шоу, устроенное в честь принца. Он взглянул на нее своими темными глазами, как бы спрашивая позволения, и она ответила ему взглядом, показывая, что не против. А потом, как-то вечером, когда они играли в прятки вместе с Дезидерио, Нилой, Язидом и юными придворными, Махди вдруг потянул ее в глубь старых развалин.
– Я нашел тебя, – сказал он.
Теперь они покачивались в воде почти вплотную друг к другу.
– Нет, Махди, это не по правилам. Разве вы в Матали не играете в прятки? Теперь не ваша очередь водить, а Дезидерио, – рассеянно откликнулась она, глядя по сторонам, высматривая брата.
– Я говорю не об игре, – ответил Махди. – Я нашел тебя, Серафина. Ты та единственная, единственная русалка, с которой я могу быть самим собой.
Принц притянул Серафину к себе и поцеловал.
Поцеловал медленно и мягко. Это было очень приятно. Когда принц отстранился, Серафина судорожно вдохнула – и покраснела, вспомнив, что Таласса тоже наблюдает за воспоминаниями.
В следующие несколько дней они еще несколько раз целовались. Украдкой, спрятавшись за колоннами или в конюшне. Если удавалось ускользнуть от вездесущих придворных, они подолгу разговаривали, а если не удавалось – обменивались улыбками и переглядывались. А потом, когда Махди уезжал из Миромары обратно домой, он подарил Серафине кольцо: не золотое, бесценное фамильное украшение из маталийских сокровищниц, а простое колечко, украшенное вырезанным из белой раковины сердечком. Принц сделал его сам, работая в своей комнате по ночам. Когда они официально прощались перед всем королевским двором, Махди склонился и поцеловал Серафине руку. И незаметно надел ей на палец кольцо.
– Это мой выбор, – прошептал он. – Мой, а не их. Могу только надеяться, что и я для тебя стану единственным, Серафина.
Тут струящиеся в воде нити крови растаяли, а с ними ушло и прошлое.
Таласса посмотрела на Серафину.
– И ты еще раздумываешь, любит ли он тебя, глупая девочка?
– Я никогда об этом не думала, магистра, – сказала Серафина.
Она рассказала Талассе о личных каури, которые посылал ей Махди, и о том, как они перестали приходить.
– За последний год я получила только несколько очень официальных посланий, и больше ничего. А теперь… – Она умолкла.
Таласса склонила голову набок и переспросила:
– А теперь?
– А теперь, судя по тому, что говорят, он уже совсем не тот, в кого я влюбилась. По словам Тавии, он стал носить длинные волосы и серьгу в ухе. А Лючия говорит, что у него есть подружка, – несчастным голосом закончила Серафина.
– Лючия скажет что угодно, лишь бы тебя расстроить, уж я-то знаю. Она бы все отдала, только бы увидеть сегодня твой провал, поэтому ты непременно должна преуспеть. Ну же, давай еще поработаем над этой трелью и над…
Их прервал звук с шумом открывающейся двери.
– Серафи-и-и-и-и-и-и-и-и-ина! – пронзительно завопил кто-то.
Испуганная принцесса стремительно обернулась.
В вестибюль вплыла какая-то молоденькая русалка, облаченная в желтое сари. Концы ее блестящих, черных как смоль волос почти касались хвостового плавника, кожа отливала красивым бледно-голубым цветом. Следом за нежданной гостьей плыли слуги, сгибавшиеся под тяжестью позолоченных сундуков, украшенных лентами раковин и мешочков из тончайшего шелка.
– Великая Нерия, это еще к… – начала было Таласса.
Но Серафина мгновенно узнала лучшую подругу и, от радости забыв обо всех бедах, закричала:
– Ни-и-и-и-ила!
– Губковый торт! Вот. Ты. Где! – выпалила Нила. – Я привезла тебе сто-о-олько подарков!
Юные русалки подплыли друг к другу, обнялись и со счастливым смехом закружились на месте. Нила сделалась ярко-синей. Она была биолюминесцентом, как светящийся анчоус или сепиолиды[8]: когда Нила испытывала сильные эмоции или если поблизости находились другие биолюминесценты, ее кожа излучала чарующий свет.
– Принцесса Нила, вы не должны быть здесь, – отчеканила Таласса. – Мы отрабатываем заклинание! Как вы сюда попали?
– Тавия помогла! – широко улыбнулась Нила.