Наёмники прибыли очень быстро. Окинув взглядом мужчин, склонивших в приветствии головы (наёмникам я в этом плане давала некоторые послабления), спросила:
— Кто-нибудь из вас принуждал моих служанок к постоянному сожительству из-за однократного выбора? Применял ли к ним игры, несущие боль и унижения, без их на то согласия? Отвечая, смотрите мне в глаза.
Слаженный отрицательный ответ, недоумение во взглядах, возмущение в эмоциях — кто-то до такого додумался, если нанимательница теперь спрашивает? В мыслях ни единого разоблачающего воспоминания. Я успокоилась.
— Сегодня я узнала, что кое-кто из наёмников решил, будто может распоряжаться моей собственностью по своему усмотрению. Потому вечером будет общей сбор. В девять. Бран, твои ребята должны заменить всех воинов Ливена. Передай ему мой приказ. С теми, кто на обходе территорий, поговорю отдельно. Вэрс, на тебе Юджин и Рутгард. Сообщи, чтоб собрали в зале приёмов всех своих подчинённых. Рабов это, разумеется, тоже касается.
Мужчины вновь поклонились и отбыли выполнять приказ. Я же расслабилась наконец. Да, просмотрела, да, запустила ситуацию. Но ничего, я покажу, чем отзывается вольная трактовка моих слов и порча моего имущества!
Вечер наступил быстро.
Когда вошла в зал приёмов, тот уже сдержанно гудел множеством голосов. Ещё бы: первый общий сбор за минувшие три года! Но с моим появлением вмиг воцарилась тишина. Сев на кресло-трон, внимательно посмотрела на присутствующих. Обычное разделение: с одной стороны тесной кучкой стоят коленопреклонённые рабы и изредка испуганно переглядываются, с другой — наёмники и учителя, только что разогнувшиеся из поклона и бросающие на меня недоумённые взгляды.
— Мне стало известно, что, оказывается, страдаю старческим недугом — забывчивостью. Вот совершенно не помню, когда это я позволила не только бессрочно пользоваться интимными услугами замковых работников на основании единожды полученного согласия, но и наказывать без моего ведома?!
Тишина не нарушена, но теперь она вязкая, напряжённая.
— Вэрс!
Верный дроу прекрасно знал свою роль: стремительное движение в толпу — и вот он уже вывел наёмника, Ридаса, заломив тому руки, несколько мгновений спустя поставил на колени передо мной, блокируя все попытки подняться. Глупое сопротивление. Раньше он не казался таким самонадеянным и недалёким. Впрочем, как и в случае с Брандо, я иногда принимала на службу целые сработанные команды.
— Этот человек решил, что вправе бить и насиловать мою служанку. Напомню, мои распоряжения, три года назад, касались именно запрета отказывать воинам в близости. Коль многие из вас трактуют слова несколько вольно, уточню. Я говорила об обычной близости. Удовлетворении плотского желания, получении разрядки. Но это не значит, что вы имеете право распоряжаться моими слугами как-то иначе. Если рабыня не будет возражать против болевых игр, если им это по вкусу — согласна, и после забав она должна быть в состоянии выполнять свои повседневные обязанности. Но если нет… Причём это касается всех рабынь, не только замковых. Те воины, у кого существуют подобные склонности — в вашем распоряжении два периода выходных в месяц и любой бордель мира на выбор. Найти заведение с устраивающим вас спектром услуг совершенно несложно. Кроме того, особо оговариваю: замковые слуги обязаны согревать постель воинов или учителей не реже трёх раз в месяц. Остальное — на их усмотрение. Рутгард, проследите за этим. И ещё, я дозволяю прислуге выбрать себе постоянного любовника-покровителя, если кто-то из наёмников того захочет. В этом случае обязанность удовлетворять остальных отменяется, но и графика тогда не существует: рабыня обязана прийти по первому зову своего покровителя, хоть это будет каждую ночь. Но и поменять покровителя они так же имеют полное право.
Замолчав, я отметила и неверяще-радостные взгляды рабов, тайком бросаемые на меня, и озадаченность на лицах наёмников. Не смогли сами понять, что вседозволенность недопустима, так пусть теперь знают жёсткие рамки.
— Что касается Ридаса… Любой проступок влечёт за собой наказание. За регулярную порчу моего имущества, ему назначается двадцать ударов кнутом и штраф в размере двухмесячного заработка. Если кто-то нарушит новый приказ, то получит уже пятьдесят ударов и штраф с годовую оплату найма. А если, упаси вас боги, кто-то из рабов после подобных игрищ погибнет до того, как я узнаю о новом преступлении, виновник заменит его. Без права выкупа и с изъятием всего заработанного до этого момента.
Ошарашенная тишина была мне ответом. Да, мои наказания суровы, можно сказать, чрезмерны, но именно поэтому слуги изо всех сил стараются не нарушать правила и приказы.