— Я не понимаю, Повелительница, — голос Ллосс еле заметно дрожал.
— Я планирую расселить тёмных эльфов по разным мирам, но уже во многих из них слава о твоих детях — благодаря путешественникам между мирами — идёт весьма дурная. К тому же они придут туда, где остальные расы существуют уже многие тысячелетия. Вначале их будет слишком мало, чтобы выжить, если начнётся травля. А воинственный характер, закалка и боевые навыки для этого необходимы. И, надеюсь, ты понимаешь, что сильные и беспощадные воины и маги не захотят чтить мягкую добрую богиню? Я разделю тебя с паучьей сущностью, но оставлю малую часть её жестокости, так же как ты отдашь ей часть своей мягкости. И пауки в других мирах, где появятся дроу, по-прежнему останутся в твоём подчинении — не стоит отказываться от столь верных и полезных слуг. Ну и сможешь обращаться в свою изначальную форму, уже по осознанному желанию.
Про то, что собираюсь разделить мягкость и жестокость между двумя телами не совсем в озвученной пропорции, она вряд ли узнает — просто со временем характер «новой» Ллосс станет более жёстким, так, что она и сама не заметит, а «старая» немного смягчится. Это будет правильнее. И интереснее, конечно.
— Значит, у меня всё же будет нормальное тело?
— Ты опять посмела усомниться в моих словах? Конечно будет — я не собираюсь нарушать основное условие нашей работы.
— Тогда всё остальное неважно.
— Ну раз мы всё выяснили — начнём.
Тело богини окуталось мягким сиянием, охватившим его непрозрачным коконом, который по прошествии нескольких секунд разделился на две части. И вот уже передо мной два разных существа — красивая тоненькая темнокожая девушка с серебряными волосами и копия прежней Ллосс, но с более резкими чертами лица. Девушка открыла глаза — тёмно-зелёные, чуть темнее, чем у меня — и слегка отшатнулась. Я же сделала ей знак молчать и накрыла пологом невидимости, а затем пробудила паучиху. Красные глаза делали её облик ещё более зловещим.
— Отправляйся к своим детям, ты выполнила долг передо мной. Больше я не стану вмешиваться в твои дела — до тех пор, пока ограничиваешься Подземьем. Запомни это.
И лёгким взмахом руки отправила Паучью Королеву в родные пещеры.
Когда же растаял полог невидимости, новая Ллосс стояла на коленях с сияющими от счастья глазами и слезами, текущими по щекам.
— Прекрати! Нечего реветь, как простая смертная. Поднимись! — я, конечно, была довольна поведением богини, но иногда полезно разыграть и благородство. — Отбери пять самых плохо подходящих для изменения Жриц — потом решу, как с ними быть. А я пока разберусь с некоторыми, не в меру любопытными и непослушными рабами.
Глава 3. РАБСТВО, КАК ЕГО ПОНИМАЮТ БОГИ
Стоя на коленях, молодой дроу уже почти не сомневался в своей участи — слишком явно в глазах золотоволосой Богини мелькнул интерес. Ощутив тонкий пальчик на губах, он не смог сдержать дрожи. Ресницы взлетели сами собой, и Вэрс посмотрел прямо в глаза Богини, чувствуя, как не в силах сопротивляться даже мысленно. Когда она приказывала, в голове пульсировала лишь одна мысль: что обязан подчиняться. Но это оказалось неожиданно приятно. Девушка улыбнулась, на мгновение сверкнув ровными зубками.
Последовавшие за этим спокойные слова лишь подтвердили свершившийся факт: отныне он раб. Ну вот, расслабился, размечтался… Всё-таки рабство. За что?
С другой стороны, кем он был для женщин его семьи, как не рабом? От той же, кого Ллосс называла Повелительницей, не исходило ни беспричинной агрессии, ни неукротимой злобы — возможно, его участь не столь уж и плоха. Вэрс интуитивно чувствовал, что эта невысокая (всего лишь ему по плечо) девушка гораздо опаснее и сильнее, чем Кровавая Богиня тёмных эльфов, а может, и ещё кто из богов, но он знал, как правильно себя вести с властными женщинами — жизнь заставила научиться, чтобы получать поменьше наказаний.
Кроме того, неожиданно поймал себя на мысли, что самому уже не терпится ощутить в объятьях нежное безупречное тело. Но эти непонятные скачки настроения и отношения к происходящему вызывали недоумение и подозрение — всё слишком быстро менялось в его представлениях, что наводило на мысли о ментальном воздействии.
Стоять на коленях столь долгое время не очень неудобно, но мужчине приходилось терпеть — неизвестно, как отреагировала бы хозяйка на самоволие, ведь она-то вставать не разрешала. Из-под полуопущенных ресниц он потихоньку наблюдал за двумя Богинями, и не мог понять, зачем столько трупов. Конечно, кое-что они упомянули в разговоре, но Вэрс далеко не всё понял. Если они собрались куда-то переселять тёмных эльфов, зачем весь этот жестокий бред с жертвоприношением? И что имелось в виду под намерением «изменить» их? Происходящее никак не укладывалось в голове.