— Раздевайся — я хочу лучше ознакомиться со своим подарком.
Вэрс, вопреки всякой логике и осторожности, попытался сопротивляться чужой воле, но руки легко начали избавляться от одежды: на пол полетел плащ, жилет, рубашка. Как же просто боги могут управлять смертными! Очень быстро на теле осталось только исподнее бельё и руки уже взялись развязывать шнуровку, когда прозвучал приказ остановиться. Мужчина еле заметно облегчённо выдохнул — тяжело перенести подобное унижение.
Интересно, если она прикажет телу возбудиться, это тоже произойдёт мгновенно и без моего сознательного участия? Но тут же понял, что вовсе не горит желанием узнать ответ на свой вопрос. Да и нужно быть честным с самим собой: отдавать такой приказ нет необходимости — её присутствие действует совершенно недвусмысленным образом. Даже смущаться уже не получалось за реакции собственного тела.
Тем временем его мучительница обошла вокруг, оценивающе разглядывая и усмехнувшись, когда взгляд опустился чуть ниже пояса. Она даже потрогала мышцы на руках, остро напомнив невольничьи торги, когда вот также ощупывают будущее приобретение, проверяя его пригодность к работе, легко провела ладонью по груди и животу, отчего сердцебиение участилось. Закончив с осмотром, хозяйка вернулась в кресло.
— Ну что ж, как и предполагала, у тебя хорошее тело. А теперь слушай внимательно. Мне не очень хочется делать из тебя безвольное существо, но сопротивления приказам не потерплю. И пока даю время подумать и сделать выбор — либо добровольно и беспрекословно подчиняешься, либо это делает твоё тело без участия сознания. Надеюсь, ты уже прочувствовал всю «прелесть» подобной ситуации? По глазам вижу, что да. И следующий вопрос — это мысли. Как думаешь, кто помог Ллосс вычислить всех недовольных её властью? Ага, понимаешь. Так вот, ты уже не единожды оскорбил меня своими размышлениями и будешь за это наказан — как раз появится время на оценку ситуации. Иди за мной!
Поднявшись с кресла, Богиня направилась в сторону кровати, а дроу дёрнулся за ней, как на поводке. Всё ещё не отпускает… Интересно, какое может быть наказание на постели? Не изнасилует же она меня… Вэрс с запозданием понял, что опять допустил промашку в мыслях, потому что хозяйка резко обернулась и с шипением произнесла:
— Поверь, мне нет необходимос-с-сти принуждать мужчин к близос-с-сти! И в мою постель ты попадёшь, только если будеш-ш-шь об этом умолять… долго и убедительно!
Вот дурак, разозлил на свою голову! Девушка резко толкнула его к одному из резных опорных столбиков, и Вэрс довольно чувствительно приложился головой и спиной к рельефу. По приказу богини руки взлетели вверх, верёвки, явно магического происхождения, оплели запястья и притянули к столбу. Такие не порвёшь и не ослабишь. Следующая верёвка обвилась вокруг горла, но не слишком туго и дыханию не мешала. И всё же от осознания собственной беспомощности в груди стало тесно.
— Время наказания закончится, когда я вернусь в покои. А это добавлю, чтобы, во-первых, ты понял, что некоторые мысли несут опасность в первую очередь для тебя самого, а во-вторых, гарантированно с нетерпением ждал моего возвращения, — богиня злорадно улыбнулась и произнесла глубоким чувственным голосом, глядя прямо в глаза, — возбудись!
Она исчезла, а дроу застонал от отчаяния — в голове проносились эротические сцены, о возможности многих из которых он раньше и не подозревал, а тело предательски отвечало сильным напряжением и ломотой между ног. Сколько бы ни прошло времени до возвращения хозяйки, для него это будет мучительно долго.
***
Я нервно мерила шагами пещеру, где недавно дала Ллосс человеческое тело, и удивлялась сама себе. Раньше, не задумываясь, выпустила бы любому нахальному мужчине кишки и с улыбкой наблюдала за его мучениями, а может и ещё что придумала, но этот дроу за свою наглость и непочтительность отделался в десять раз более мягким наказанием. Я могла подвергнуть неожиданно обретённого раба сотне ужасных мучений, поддерживая на грани жизни и сознания, но не хотела этого делать! Никогда ещё не было повода заподозрить себя в мягком отношении к смертным (животные не в счёт!), и вот, пожалуйста, — не хочу как следует наказать зарвавшегося мужчину, жалею.