— Я не ослышался, Мать Сифан, ты сказала имён? И как их много?
— Это не твоё дело, мальчишка! Делай, что тебе прикажут, и не задавай вопросов — целее будешь! — Верховная Мать замахнулась, и в воздухе раздался свист и шипение змей.
И когда я научусь держать язык за зубами? — мелькнуло в голове эльфа, пока тело оседало на пол, словно разом лишившись всех костей. Вновь просвистела плеть, и в следующий миг его накрыла волна такой боли, что даже дышать получалось с трудом. Он внутренне сжался, ожидая следующего удара, но его не последовало. Странно, всего два, значит, уже через час приду в норму. Видимо, я необходим для выполнения этого задания, вот и пощадили. Пока… Вэрс ни минуты не сомневался, что это лишь отсрочка — слишком часто он испытывал терпение матери, пусть и по мелочам.
— Дорна, проследи, чтобы через час он был готов выполнять свои обязанности.
— Я прослежу, Мать Сифан, — Дорна дождалась, когда Верховная Мать покинет ритуальный зал, и с мрачной усмешкой несколько раз сильно пнула неподвижного мужчину в бок. — Ты слишком легко отделался, на мой взгляд. Но ничего, время для наказания ещё придёт.
Эльф мысленно выругался — конечно, сестрица никак не могла упустить такой момент, хотя, на фоне всепоглощающей боли от яда, пара ударов уже ничего не значила.
***
Вэрс боялся до дурноты. За прошедшие три дня он тайно отловил и посадил в специальные камеры пятнадцать дроу. И это с одного только их Дома, не самого крупного по численности! Что же такое замыслила Кровавая Богиня?
Нужно бежать, пока ещё возможно. Или уже поздно? Ведь я точно знаю — некоторые из арестованных тайком осуждали поклонение Ллосс, сам слышал. Неужели она действительно знает все наши тайные мысли и чувства?! Тогда я пропал! Надо бежать.
Мысли лихорадочно метались в голове молодого дроу, в то время как лицо оставалось холодно-бесстрастным — Дорна как раз хвалила его за быструю и безупречную работу по захвату обречённых. И, надо сказать, было за что, хотя похвала из уст Старшей Жрицы в адрес мужчины, пусть и родного брата, казалась чем-то невероятным. Но аресты они действительно провели безупречно: никто ни о чём не догадался, отмеченные эльфы бесследно исчезли, а их близкие и знакомые стараниями Дорны на время забыли, что когда-то знали пропавших. Всё производилось тайком, без ненужных свидетелей. Если бы не страх за свою жизнь и знание причин, Вэрс мог заслуженно гордиться успехом. В списке оказались даже две жрицы! Понятно, что не Старшие, а низших ступеней, но тем не менее.
А полночь неумолимо приближалась. Младший Принц ещё думал о побеге, но в то же время в голове бродили и другие мысли: его имени ведь не оказалось в том списке, он на свободе, а не в камере, скованный заклятием неподвижности и безразличия, да и куда бежать-то? Подземный мир опасен для одиночек, даже если это самые жестокие и сильные его жители, а перебираться в другой город не имело смысла — от Верховной Матери нигде невозможно укрыться. Даже если его не будут искать, в незнакомом месте, без поддержки семьи он сможет рассчитывать лишь на роль обычного воина, если не раба. Лучше смерть на алтаре, чем такое унижение!
Приняв для себя решение, Вэрс немного успокоился. Знай он о грядущих событиях, бежал бы из города без оглядки, предпочтя им призрачный шанс на выживание в суровом Подземье. Но почти никому не дано знать своё будущее.
***
Все члены Дома Са’Тэрвад вновь собрались в ритуальном зале. Вэрс стоял на своём месте, чуть позади трона Верховной Матери. Пятнадцать пленников сгрудились перед алтарём, на коленях. Их никто не сковывал, да этого и не требовалось — заклятье Старших Жриц исключало любую возможность пошевелиться, а в безучастных взглядах не отражалось и тени эмоций. Сердце молодого дроу сжалось от сочувствия и ощущения собственной беспомощности.
В этот момент в зале появилась Мать Сифан, и все мужчины поспешили опуститься на колени, склонив головы, а женщины согнулись в поклоне. Как она была прекрасна в чёрном церемониальном платье, расшитом серебряным паутинным узором! Невысокая, обманчиво хрупкая тёмная эльфийка в свои триста пятьдесят лет выглядела молоденькой девушкой и ещё ни один мужчина не смог устоять перед ней. Впрочем, как и перед любой Жрицей Ллосс, тем более — Высшей. Даже при отсутствии нежных чувств воин не имел права отказать избравшей его Жрице, если только не принадлежал другой, высшей по рангу. Таковы жестокие законы их мира. Мать Сифан тем временем неспешно подошла к трону и начала торжественную речь: