— Ммм… Мне кажется, или мой обед пробовал взбунтоваться? Смешно и глупо.
Вампир ещё немного поиздевался над своей жертвой, потом впился в крепкую шею. Он забрал даже больше половины и ушёл, оставив бессознательного демона валяться на полу. Всё оказалось не совсем так, как он думал. Ладно, пусть с влюблёнными и в самом деле разберётся экселенца. Уж она-то точно найдёт самое правильное решение.
***
Я с нетерпением ждала оговоренного срока. Было очень интересно: чему научился и кого нашёл птенец для развития расы? Специально не следила за его действиями, желая объективно потом судить о развитии, а иначе велико было бы желание вмешиваться. Да и без этого время прошло довольно плодотворно — я покинула предыдущий мир, и посетила ещё один. А всего за двадцать дней нашла ещё семерых мальчишек!
И вот настала двадцатая ночь, и Изначальная Тьма предстала перед двумя коленопреклонёнными вампирами… и вампиршей?! Вот и пожалуйста, не вмешивалась. Как этот придурок посмел меня ослушаться?! И что теперь делать с этой, откровенно слабой девчонкой, не годящейся для роли Высшей? О, я сейчас ооочень зла! Придётся показать мальчишке, насколько опрометчивый поступок он совершил. Главное — не перестараться. Хотя что ему будет? Вампир всё же, зато проникнется. Да и девочка не так уж безнадёжна, вполне реально всё исправить.
***
У него было сильное желание спрятать Вериассу и показать её немного позже. Но в то же время Альдавар понимал всю глупость этого порыва. Экселенца всё равно узнает и наверняка рассердится — теперь он был уже уверен, что поспешил с обращением демоницы. А уж если попытаться скрыть свой промах, пусть и ненадолго, то силу гнева Богини даже страшно представить. Поэтому, едва стемнело, трое вампиров собрались в гостиной и ждали свою создательницу, преклонив колено. Альдавар надеялся, что такое проявление почтения хоть немного смягчит её гнев. Что надежды напрасны, он понял очень быстро.
Вампир ощутил колебания реальности и с восхищением увидел появившуюся прямо в его кресле прекрасную девушку с нежной улыбкой. Но уже через мгновение улыбка исчезла, глаза сузились и потемнели от гнева. Вот попал! Между тем голос Богини оставался нежнейшим, но эта нежность была опаснее и страшнее любой угрозы.
— Альдавар, Дитя моё, у тебя проблемы с памятью, или недопонял распоряжение?
— Нет, экселенца, я всё понял и ничего не забыл. Но…
— Тогда какого демона ты нарушил приказ?! — вот теперь её голос звенел от ярости.
Все три вампира тут же упали на оба колена, а птенцы ещё и испуганно вжали головы в плечи. Альдавар же не смел поднять взгляд на разозлившуюся Создательницу и понимал, что оправдания сейчас бессмысленны. Оставалось лишь ожидать наказания, в неотвратимости которого он уже не сомневался. Отрывистый приказ заставил слегка вздрогнуть.
— Оставьте нас наедине!
Коршез и Вериасса поспешили покинуть покои Мессира, по-прежнему не поднимая головы и ничуть не сомневаясь в том, кому был адресован этот приказ. Едва они вышли в коридор, как вход затянуло чернильной тьмой и отгородило мощнейшим пологом тишины. Вериасса испуганно и недоумённо посмотрела на спутника.
— Я не понимаю… Почему она так разозлилась? Мне ещё никогда не было настолько страшно!
— Вряд ли существует что-то более страшное, чем гнев Богини, особенно Тёмной. Ох и достанется же Мессиру. А насчёт «почему»… Всё просто — обратив тебя раньше намеченного срока, он нарушил прямой приказ пока только подбирать кандидатов в птенцы. Наверное, Темнейшая Мать не зря ставила это условие, хотя я и не могу понять, что тут страшного.
— О, так всё из-за меня?! — девушка побледнела, поскольку такое недовольство Богини не сулило лично ей ничего хорошего. Теперь не стоит и надеяться, что та снизойдёт до удовлетворения просьбы нежеланного птенца. И ведь напоследок увидеть Дальсана не получится — прямой приказ Мессира не позволял даже подойти к камере. Вериасса еле сдерживала слёзы.
Между тем Богиня стремительно подошла к вампиру, продолжавшему стоять на коленях, и оградила покои защитой от подглядывания и прослушивания.
— Посмотри на меня.
Не смея ослушаться, Альдавар поднял лицо вверх и тут же отлетел к стене от мощного удара. И как только голову не оторвало? — промелькнула нечаянная мысль. С тихой паникой он осознал, что собственное тело напрочь отказывается подчиняться, и чужая воля вновь ставит на колени, с той разницей, что руки теперь раскинуты в форме креста. Смазанное движение, и вот уже из-за спины слышится вновь ставший нежным голос.
— Кажется, ты слишком рано начал заигрываться, мой мальчик. Стоит показать тебе, что нарушение моих приказов обычно имеет весьма болезненные последствия.