— О! — тут же передразнил его Аларик. — Матушке Орейн еще следует уложить этих птенчиков в кроватки и спеть им колыбельную. Ну, а мы, ребята, отправляемся в баню. Я правильно сказал, правильно? — обратился он к товарищам.
— Нет, — заявил Орейн, — я тоже иду с вами в баню.
— А потом в веселый дом, к девочкам! — воскликнул один из спутников, поедавший столовой ложкой тушеные овощи. — Гулять так гулять! Я уж, Зандру знает, черт-те сколько не видал женщин.
— Ай! — подхватил его сосед. — Я бы хотел что-нибудь поболе, чем только смотреть на них!
Орейн осадил его:
— Постыдился бы при детях!..
— Я тоже хочу в баню! — решительно заявил Кэрил.
— Нет, парень, бани в этом городе совсем не то что монастырские купальни, там полным-полно шлюх и всякой дряни. О себе-то я не беспокоюсь, а вот маленькому мальчику из приличной семьи там делать нечего. Я прикажу принести тебе в комнату огромную лохань, там ты помоешься, а потом — спать. Тебе надо отдохнуть. Тебе, кстати, тоже. — Он посмотрел на Ромили. — Ты еще слишком молод для подобных развлечений. Проследи, чтобы Кэрил отмыл ноги, затем можешь заказать лохань и для себя. Из дома не выходи — уж больно ты хорошенький, совсем как молоденькая, свеженькая девушка.
— Что ты так заботишься о парне? — спросил Аларик. — Шагу не даешь ступить ему самому. Должен же он когда-то отведать настоящей жизни! Вспомни, каким ты сам был в его годы, лорд Орейн.
Гигант нахмурился.
— Что за напасть! Что бы я ни сделал, все не так! И парень под моей опекой, и сын Лиондри оказался здесь, а ему нельзя оставаться без присмотра. Поэтому ты, Румал, останешься здесь и приглядишь за мальчиком. Уложишь его спать, если я задержусь в бане.
— Что ж ты терпишь, парень, тебя же не нанимали ухаживать за мальчишкой! — воскликнул один из мужчин, выпивший больше других. — Ты что, записался в слуги к Хастурам?!
Ромили примиряюще сказала:
— Конечно, я останусь с Кэрилом. Я же христофоро, мой долг помогать слабым.
— Ах-ах, — засмеялся Аларик, — смотри, скоро обзаведешься нимбом и вознесешься. — Вот что я скажу тебе, парень, — не дело для молодца заниматься подобными штуками. Ну да черт с тобой. Эй, здесь есть мужики? Ну-ка, кто со мной? Двинули, ребята!
Один за другим мужчины повставали из-за стола и потянулись к выходу. Ромили с Кэрилом отправились наверх, там уже была приготовлена большая бочка с горячей водой. Девушке следовало искупать мальчика — сердце сжалось при взгляде на его худенькое детское тельце, сразу вспомнился Раэль. Она повздыхала, предложила помыть его, однако Кэрил отказался от помощи.
— Я ничего не сказал мужчинам, но я-то знаю, что ты девушка. Я уже совсем большой, даже маме и сестре не разрешаю мыть меня. Я сам искупаюсь. Прошу тебя, госпожа Ромили, уйди. Я распоряжусь и для тебя приготовить бадью. Лорд Орейн ушел и, я уверен, вряд ли появится к утру. Тоже отправится искать женщин — видишь, я уже достаточно повзрослел, чтобы разбираться в таких вещах. Можешь помыться в его комнате, а потом лечь в постель.
Ромили невольно рассмеялась:
— Как прикажете, юный господин.
— Ты все шутишь надо мной, — обиделся мальчик.
— И не думаю. — Она постаралась придать лицу серьезное выражение. — Однако лорд Орейн поставил передо мной задачу приглядывать за тобой. Главное, чтобы ты тщательно вымыл ноги.
— Я уже много-много раз сам мылся в монастырской бане. Уже больше года… — похвастался он. — Так что прошу вас выйти, госпожа Ромили, пока вода не остыла…
Втайне Ромили была довольна подобной просьбой — как же ей самой хотелось обмыться, посидеть в горячей воде, распарить тело, помечтать… Однако нельзя было терять время, и девушка первым делом сбегала на конюшню, где достала из своей переметной сумы чистое белье. Когда вернулась, уже заканчивали наполнять горячей водой здоровенную кадку. Тут же на табуретке лежал ворох пушистых огромных полотенец, рядом стоял бочонок с мыльной травкой. Ромили отослала женщин из комнаты, одна молоденькая служанка задержалась, робко подошла к девушке и тонко намекнула:
— Я бы могла остаться и помочь вам, господин. Для меня большая радость потереть вам спину, поухаживать за ногтями на ногах… А если вы не пожалеете половину серебряной монеты, могу остаться с вами так долго, как вы пожелаете. Могу и постель с вами разделить…
Сначала Ромили опешила, потом ее бросило в краску, и она, чтобы скрыть смущение, чуть улыбнулась. Неужели, мелькнула у нее мысль, ее приняли за смазливого парня или женщине нужны деньги?
— Я сегодня очень устал, — наконец нашлась Ромили. — Только ванна и сон — более ничего.
— Можно и массаж сделать. После ванны… — Служанка потупила глазки.
— Нет, нет, ступай. Дай мне спокойно помыться, — твердо заявила Ромили, вручив служанке медную монету и поблагодарив за навязываемые услуги. — Через час можете все здесь убрать…
Наконец Ромили осталась одна, разделась, влезла в горячую, ароматно пахнущую воду. Немного понежилась и скоро принялась отчаянно тереть себя мыльной травой. Последний раз мыться ей пришлось в доме Рори, в грязном закутке, как раз перед несостоявшимся замужеством. В монастыре, конечно, она не могла позволить себе баню — то-то бы монахи всполошились! — вот и терла руки и щеки. Тем более опасно было посетить женскую баню в городе. Она там и вывеску видела…
Какая же все-таки радость — горячая ванна! Вымывшись, Ромили еще немного посидела в лохани, пока вода совсем не остыла, потом вылезла, насухо обтерлась полотенцами и надела все чистое… Она взгляда не могла отвести от постели Орейна, уже расстеленной, подготовленной девушками для сна. Хорошо ему — помоется в бане и отправится разыскивать женщин. Так и будут колобродить всю ночь, а эта прекрасная постель останется несмятой… Все они, как свиньи, напьются и залягут по кроватям у каких-нибудь шлюх. Ромили почувствовала укол ревности — ей припомнилось, что она не раз задумывалась, что вот за такого мужчину, как Орейн, она бы вышла замуж. Он был так заботлив, и — главное — его прикосновения не вызывали в ней отвращения. Боже, о чем это она, неужели ее волнуют какие-то подзаборные девки, в компании с которыми Орейн проведет ночь?
Ладно, подобные мечты ей совершенно ни к чему. Это скорее бредни, а не мечты. Надо позвонить в колокольчик — пусть служанки поскорее уберут здесь, а ей пора отправляться в собственный номер. На конюшню, где замечательно пахнет сеном, конским потом, навозом… Там такое мягкое сено! Потом колючки не выдерешь из волос. Если захочется, она может приказать, чтобы ей принесли горячие кирпичи и пару одеял. С ними будет теплее… Ромили натянула бриджи и позвонила в колокольчик, а сама прошла в коридор и осторожно заглянула в комнату Кэрила. Мальчик был в постели и уже почти засыпал, однако, увидев девушку, тут же сел, подозвал ее и крепко обнял, словно она была ему сестрой. Он пожелал ей спокойной ночи, скользнул под одеяло и почти сразу же заснул.
На миг у Ромили мелькнула мысль прикорнуть тут в уголочке — в дороге они часто спали в обнимку. Однако, представив, как будет смущен Кэрил, когда утром обнаружит Ромили в своей постели — не такой он маленький, чтобы не понимать, что такое женщина, — вздохнула и вышла из комнаты. Значит, судьба ее такая — все как люди: одни пьют, развлекаются, другие спят на необъятных кроватях, только ей спальня уготована в конюшне. Без сомнения, Орейн не явится домой раньше утра — может, стоит прилечь, соснуть немного?.. Если даже и явится, то так напьется, что рухнет и сразу захрапит. Он ее даже не заметит — в таком состоянии мужику все равно, кто перед ним — парень или собака. Тем более он не догадывается, что она женщина… Все время, что они провели в походе, гигант ни словом не обмолвился — значит, ни Кэрил, ни дом Карло не поделились с ним своим открытием.
Она поспит совсем немного, чуть-чуть, тут же проснется и убежит в конюшню, едва услышит, как он шагает по коридору, воюет с дверью. Его в пьяном виде за версту можно услышать.
Кровать выглядела так заманчиво… Здесь, в комнате, было так тепло, так ароматно пахло, простыни подогреты… Ромили не могла совладать с искушением — так и легла в рубашке. Нырнула под одеяло… «Вот, я же не сплю — полежу немного и отправлюсь на конюшню… Орейн может явиться раньше…» И заснула.