Проснулся не выспавшимся, голодным, и с плохим настроением, будто что-то болит внутри, или какое неудобство, а в чем причина, неизвестно. Позавтракал, без аппетита, «Ну, — думает. — Сейчас пойду в сарай. Там за работой и настроение придет в норму, а потом видно будет». Вышел из дома, постоял на крыльце, вернулся обратно. «Зачем вернулся? — не мог понять. Быстрым шагом пошел в сарай, в голове каша… овсяная. Нет, совсем ничего не соображаю, будто что-то забыл, или не одел, или чего-то не хватает… Он огляделся по сторонам, прислушался, затаился и покрутил головой. Слышно было, как хрустят шейные позвонки, но шума, к которому он уже привык, не было. Так, где же вы? Маленькие помощники. Хуже всего, что он не только их не слышал, но и не чувствовал. Почти. По сравнению с тем количеством, витавшим обычно рядом с ним, несколько пчелок, которые кружились где то на огороде, те, которые занимались обычной своей работой, были замечены не сразу. Паренек выскочил во двор, и мысленно позвал их. Они не заставили себя долго ждать, и тут же прилетели, но приближаться не стали, будто бы от их хозяина не очень хорошо пахло. Он собрался и позвал остальных пчел, спустя какое-то время возле него их кружилось около десятка. Остальных не было.
— Где? Кто?
— Да нет, КТО тут не причем. Надо выяснить, ЧТО случилось. Вернемся к вчерашнему дню. Мы вместе работали, потом я поехал в магазин, потом битва с осами.
— Может эти пираты чем-то им навредили? Но чем… Покусать их не могли… Нет, что-то еще было вчера.
— А что еще было? Путь домой, пчелы рядом, уже какие-то не такие. Точно, замерзли, наверное. Вчера же прохладно было.
Во время мысленных рассуждений молодой пасечник не стоял на месте, а сделал несколько кругов по двору, и забрел в сарай. Мысленный диалог запнулся, от того что взгляд упал на куртку, висевшую на топоре, воткнутом в бревно. Оно использовалось как держатель для инструмента, и стояло посреди сарая, подпирая центральную балку потолочного перекрытия. Спина куртки была не серо-желтая, а блестяще-черная. В голове крутился рой мыслей, больше напоминающий бурю эмоций. Подчиняясь больше любопытству и желанию рассмотреть то, во что он, вчера вляпался, чем рассудительности и здравомыслию, он приближался к непонятной субстанции, налипшей на куртку. Шаг, еще один, вот уже видно, что черная масса состоит из каких-то капелек. Еще шаг — нет, не капельки, какие-то жуки. Снова движение вперед — жуки с крыльями. Мозг давал подсказки, но рассудок отказывался верить. Что это за такие большие муравьи с крылышками… Не, не муравьи. Глаза разглядели закопченные пчелиные маленькие тела. Тельца. Тысячи. Ресницы моргнули, и глаза увидели кучу таких же под столбом, целую гору. В воображении всплыла картина известного художника «Апофеоз войны», но вместо черепов тут была другая гора тел. Вроде как обожженных, но крылья целые.
— Но почему? Как так случилось? Я ж вроде ничего плохого не делал.
— Я не делал.
— Тогда кто сделал?
Сразу вспомнилось как вчера, спасенная Ален смотрела на него, и как после этого взгляда пчелки стали ее жалить, защищая его, и не жалея своих жизней.
— Вот в чем дело… они спасли меня. Проклятая ведьма, гадостей мне в спину наговорила, или ядом плюнула.
— Да не учла, что на куртке целый рой сидел. Или не увидела. Смеркалось ведь уже. Что ж повезло. Крупно повезло. Хотя нет, это малышам моим спасибо сказать надо. Чувствуют они зло. Чувствовали.
В сарае появился черный пакет, веник, совок. Любимая куртка больше не приносила радости, поэтому легла на дно первой, почти вся сверху она оказалась засыпанной черными маленькими трупиками работящих насекомых.
На пасеке был объявлен траур. Практически все поголовье пало, защищая своего хозяина. Необходимо было найти новых друзей. До зимы времени оставалось все меньше и меньше. Можно конечно наворовать несколько семей у других пасечников, живущих в других районах, но совесть не позволяла это сделать.
— Надо отправляться за дикими пчелами. Я то, теперь их чувствую и слышу, значит должен управиться дня за два. Что ж, попробуем! — сказал он вслух, и пошел готовиться к путешествию.
Собрать все необходимое оказалось гораздо легче, чем уговорить мать. Она никак не соглашалась отпустить его в путешествие сегодня. В конце концов они договорились на начало следующей недели.
В оговоренный день, старенький автомобиль, специально переделанный для нужд пчеловодов, распахнул свою дверь, и впустил внутрь будущего путешественника. Он словно ждал своего часа, и завелся, как говориться «с пол-оборота». Бимен подождал, пока температура, не достигнет необходимой величины, выжал сцепление, включил заднюю передачу, и не спеша выкатился из гаража. Заглушил двигатель, посидел молча, глядя через руль, затем открыл дверь и пошел в дом за вещами.