— Гипноз? — предположила неуверенно.
Этеле негромко хмыкнул.
— Слушай, ну а что мне прикажешь делать? Поверить во всю эту чушь?
— Цецилия не имела права забирать у тебя воспоминания, и только она может тебе их вернуть, — с какой-то безотчетной грустью произнес парень, глядя мне прямо в глаза. — Если сейчас улетишь, никогда не узнаешь, что нас с тобой связывало.
До сегодняшнего дня я была уверена, что больше никогда не увижу венгра, и это не вызывало во мне никаких переживаний. Ни печали, ни сожаления. Ничего. А сегодня, увидев его, почувствовала, как что-то всколыхнулось в душе. Будто нас с ним действительно что-то связывало.
— Допустим, я встречусь с этой вашей Цецилией. И что потом?
— Потом, если захочешь, отвезу тебя в аэропорт. — Этеле тепло улыбнулся. — Но я надеялся провести с тобой хотя бы какое-то время. Думаю, ты и сама будешь не против, после того как все вспомнишь.
И что же такого я должна вспомнить? Вот ведь... В машину все-таки села, справедливо решив, что если этой дамочке так приспичило со мной пообщаться, ей ничего не будет стоить нанять еще одного похитителя и еще один частный самолет.
Пришлось рискнуть. Да и к тому же меня распирало от любопытства выяснить, как Саше или, вернее, Шандору удавалось на меня влиять. В бредовое предположение про гипноз я и сама не верила.
А еще мне страх как хотелось познакомиться с родиной моих предков. Неизвестно, когда представится новая возможность побывать в Будапеште.
Увы, полюбоваться на столичные достопримечательности в тот день мне так и не довелось. Прямо из аэропорта Этеле повез меня в загородную резиденцию Эчедов.
По коже пробежал холодок, стоило услышать знакомую фамилию.
— То есть Цецилия — мать Кристиана?
— Ты и ее не помнишь? — слегка удивился мой конвоир.
— Нет. А должна?
— Вы уже с ней встречались, — пояснил Этеле, притормаживая на светофоре. Какой-то день сюрпризов, честное слово.
— И что, — помимо воли голос дрогнул, — Кристиан тоже будет там?
Венгр скосил на меня подозрительный взгляд:
— Боишься?
— С чего бы? — не сумела сдержать нервный смешок.
Сама не понимаю, почему так разволновалась. Мы ведь были едва знакомы.
Вроде бы.
Шандор сказал, Эчед следил за мной, регулярно мотался в Россию. Я поежилась. Не хотелось бы заиметь себе в поклонники настырного маньяка.
Пока ехали, Этеле пытался отвлечь меня от тревожных мыслей разговорами о жизни. Расспрашивал об учебе, моих подругах, Алисе и Изольде. А я только диву давалась, откуда он так хорошо осведомлен обо мне и моем окружении.
Еще один маньячный поклонник? И я безропотно села к нему в машину.
Любительница граблей.
Вскоре мы уже въезжали в распахнутые ворота. Дорога с темными пиками фонарей вела к старинному или стилизованному под старину дому. Два этажа, изящная мансарда. В окнах, заключенных в светлые рамы, играли блики света. Заснеженный сад навевал уныние, а вот домик казался очень даже миленьким. Если бы не каменные страшилища, венчавшие карнизы, — драконы, распахнувшие пасти и крылья.
Вместо того чтобы позвонить или на худой конец постучать, Этеле приложил ладонь к помпезному гербу на двери и, вуаля — створки сами собой раскрылись. С трудом удержалась от того, чтобы не потереть глаза. Или ущипнуть себя посильнее.
Рассмотреть внутреннее убранство особняка как следует мне не дали. Когда мы вошли, на вершине лестницы показался высокий худосочный брюнет. Подарив Этеле, а следом и мне приветливую улыбку, поспешил к нам расшаркиваться.
— Венцель Божик. Муж Цили. Очень приятно, — протянул он для рукопожатия руку, улыбаясь при этом еще шире, отчего вокруг его теплых лучистых глаз собрались мелкие морщинки.
— И мне. Наверное, — ответила неуверенно, пожимая холеную ладонь мужчины.
— Мальчики мне почти ничего о вас не рассказывали, — с легкой укоризной мазнул по Этеле взглядом Венцель. — А Цили и вовсе любительница хранить секреты. Очень рад, что мне наконец-то представилась возможность познакомиться с вами лично, дорогая Эрика.
Я растерянно кивнула, чувствуя, что ситуация, в которую попала, становится «все страньше и страньше».
— Пойдемте наверх, — тем временем продолжал любезничать со мной хозяин дома. — Жена ждет вас. Ей тоже не терпится с вами пообщаться.
Мне уже, кажется, тоже. Оглянувшись на Этеле и, получив от него ободряющий кивок, последовала за господином Божиком на второй этаж.
Пока поднимались наверх, меня не покидало ощущение, что я перенеслась в позапрошлый век. Всюду сплошной антиквариат: вычурная старинная мебель, хрустальные люстры и припыленные бра, картинные полотна с растрескавшейся краской и выцветшие от времени ковры. Наверняка дорогие, но, как по мне, им уже давно место на свалке.