— Я так переволновался, когда ехал тебя встречать, что мне стало плохо… — Доносится из трубки, а у меня внутри все холодеет. — Не помню, как свернул на обочину, и даже не знаю, кто вызвал скорую. Врачи поставили какой-то гипертонический криз, и у меня весь день как в тумане…
— Пап, — произношу испуганно. — Ты как?
— Нормально. Сейчас нормально. Проснулся, и не мог понять, почему я не дома. А потом вспомнил, что должен был тебя встретить. Скинь геолокацию — я сейчас приеду.
— Пап! Тебя что, уже отпустили из больницы?
— Я сам ушел.
— Папа! — бросаю укоризненно. — С давлением нельзя шутить! Ты что, собираешься сесть за руль?
— Юлиана, я чувствую себя хорошо. Все, вижу, где ты. Дай мне полчасика и я тебя заберу…
Полчасика?! Я в ужасе распахиваю глаза. Какие полчасика?! Я в ванной только часик отмокать собиралась!
— Папа, стой! Подожди. Не надо так быстро. Я только что проснулась… Мне… Мне нужно помыться, и… — Я замолкаю, осторожно подбирая слова. — Привести себя в порядок… Собрать все… Я загрузила в стирку кое-какие вещи. Все равно придется ждать… — Сочиняю на ходу, хотя стирку, действительно, нужно загрузить. — Не торопись, пожалуйста, и не волнуйся. Я к обеду буду готова.
— К обеду? — Я слышу, что папа расстроен, но оставлять хозяйке, предоставившей мне жилье, после себя такой хаос, я не могу. — Я так мечтаю, наконец, тебя увидеть.
— Пап… — прошу виновато. — Всего лишь пару часиков…
— Хорошо. Тогда до обеда, Юлиана. Я за тобой заеду.
— Тебе точно можно за руль?
— Да, дорогая. Чувствую себя прекрасно, словно помолодел. И если бы не…
— Пап, — перебиваю его самобичевания. — Все хорошо. Я чудесно провела день…
…И ночь. Я провела самую волшебную ночь в своей жизни, открыла в себе невероятный мир чувственности и узнала, сколько наслаждения и восторга может дарить близость с мужчиной.
Я много раз представляла себе встречу с отцом, волновалась, переживала, а оказалось все совсем не так.
На меня смотрит тот же мужчина, с которым я общалась по видеосвязи. Тот же взгляд с чуть опущенными уголками глаз, придающий немного грустный вид, та же нежность в глазах. Он так же взъерошивает рукой волосы, и только рост оказался чуть ниже, чем я себе представляла.
— Здравствуй, пап.
— Юлиана! — произносит, завороженно разглядывая мое лицо. — Какая же ты красавица! Вся в маму. — И я попадаю в родные, но по сути, чужие объятия. Или наоборот?
— Пап, ну ты же столько раз меня видел, — напоминаю ему.
— Это не то. Совсем не то. Прости, что не встретил. Не могу простить себе этого. Ты столько раз звонила! Я телефон выронил в машине, а Лена решила, что мы с тобой гуляли весь день. Только поздно вечером спохватилась…
— Пап, ну перестань уже. Все же хорошо.
— А ты почему без вещей?
— Так я их там, — показываю пальцем на верхний этаж, — оставила.
— Никаких «там», дочка. Домой. Только домой. Идем, сразу заберем все.
Украдкой вздыхаю, но приглашаю папу подняться за моими вещами. Наверное, глупо на что-то надеяться, поэтому я выкатываю свой чемоданчик на лестничную площадку, в последний раз обвожу комнату и с легким сожалением, что не могу здесь еще хотя бы немного задержаться, закрываю дверь. Дверь не только в квартиру, но и в тот мир, где нашла свой маленький рай, двумя поворотами в замочной скважине запечатываю несбыточные надежды на что-то, чего я сама толком не понимаю. Оставляю ключи в почтовом ящике, как сказал мне Богдан.
— Все, пап. Я готова, — сообщаю родителю.
— А что вот так… — кивает на почтовый ящик, — и все?
— Так мне объяснили.
На самом деле, действительно, все просто. Видимо, хозяйка доверяла Богдану, назвав код от небольшого сейфа, где он взял ключи от квартиры и подъезда.
Папа делает небольшой круг по городу, показывая мне местные достопримечательности. Несмотря на то, что вчера у меня уже была, если можно так выразиться, обзорная экскурсия, я все равно с интересом слушаю новую информацию.
— По-хорошему, надо свозить тебя везде, — со вздохом произносит папа.
— Пап, я же ведь не маленькая, сама могу. У вас и без меня, наверняка, хлопот хватает. Свадьба дело такое, — отвечаю с пониманием.
— Да, там без меня справляются. Елена с Дарьей всем заправляют. Я только подай-привези-отойди-не мешайся. Сам я ничего не понимаю во всех этих заморочках, традициях, приметах. Ты матери звонила? — спрашивает, резко сменив тему.
— Конечно. И она мне раз десять за утро, — добавляю с улыбкой.
— Она тебя очень сильно любит, вот и волнуется. — Папа умудряется найти оправдание маме.