– Вот видишь, Тони, тебе не стоило беспокоиться. – Отец похлопал по конверту.
– Хорошо, что мы вложили деньги в компанию Тони. – Мать обняла сына. – Он у нас такой умный.
– Это верно. Но слишком много работает.
– Между прочим, – поспешил переменить тему Тони, – в понедельник я уезжаю из города недели на три. Мне придется заменить одну сотрудницу, которая уходит в декретный отпуск. У нее будут близнецы.
– Сразу двое малюток, – мечтательно улыбнулась мать. – Как это чудесно.
Почему все думают, что близнецы – это нечто необыкновенное? Тони приходилось нянчиться с племянниками, и ему казалось, что одного вполне достаточно.
– Я мечтаю о том дне, когда ты подаришь мне внука, – со вздохом промолвила мать.
– У тебя уже есть внуки, – откликнулся Тони, понимая, что это ее не убедит. Он был единственным сыном, и его дети будут носить фамилию Доменико. Тони ничего не имел против детей. Просто ему было не до этого.
Входная дверь распахнулась, и вошел Питер – борода, волосы до плеч.
– Всем привет! – театральным голосом воскликнул он. – Мои стихи имели потрясающий успех, и это надо отметить.
В руках у него была бутылка дорогого шампанского. Наверно, Питеру все же удалось что-то продать, решил Тони.
Из спальни наверху прибежали девочки, а родители Тони восторженными глазами смотрели на зятя, внимая каждому его слову.
– Мне предложили отдать двадцать моих лучших стихотворений для сборника.
– Значит, они будут напечатаны?
– Это пока еще не точно.
– Но когда они их прочтут, то уж наверняка напечатают. – Tea глянула на мужа с обожанием.
Тони ничего не имел против занятий Питера поэзией. Но его возмущало то, что Питер, в ожидании признания и славы, не имел постоянного места работы и не обеспечивал семью.
Пока Tea помогала матери накрывать на стол, Питер отвел Тони в сторону.
– Пока мне не заплатили. Но когда это произойдет, я попрошу тебя вложить эти деньги в твою компанию. Я знаю, какие она приносит доходы. Папаша Доменико поступил правильно, доверив тебе свои сбережения.
Тони предпочел не распространяться на тему «вложений» отца. Под предлогом дивидендов Тони просто помогал родителям деньгами. Если бы они разбирались в биржевых операциях, то поняли бы, что их вложения не только не приносят дохода, но едва-едва окупаются.
К счастью, Роберт Доменико уже открыл шампанское, и Тони не пришлось объясняться с Питером. Отец провозгласил тост, а Питер стал читать одно из своих стихотворений. Его дочери замерли у него на коленях, и даже малыш не плакал. Родители Тони сидели, держась за руки.
Тони стихотворение не понравилось, но он был явно единственным, кого оно не тронуло.
Алисия Хартсон, вероятно, оценила бы его. Ей как раз нравятся такие глупости. Она была бы в восторге от Питера. А уж о цене шампанского и вовсе не задумалась бы. Он представил себе, как бы она зарылась носом в розы. И нашла бы забавным, что ребенок запеленут в чайные полотенца.
Такая же непрактичная, как и его семья. И ему придется с ней работать. Хватит ли у него сил на три недели?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Я поведу машину, – заявил Тони и протянул руку за ключами.
Алисия хотела было возразить, но один взгляд в его непроницаемые глаза и на сурово сжатые губы отбил у нее охоту спорить. Не стоит начинать совместную работу со ссоры.
Когда они ездили на съемки с Джорджией, за рулем обычно сидела Алисия. Джорджия в это время правила сценарий и без конца кому-нибудь звонила. Она, наверно, могла бы править миром по телефону.
Но сейчас рядом была не Джорджия, а этот надутый брюзга. Сначала Алисия положила рядом с собой на сиденье кейс и ноутбук, но, решив, что таким образом она как бы демонстративно отделяется от Тони, сгрузила все на заднее сиденье.
Тони нетерпеливо постукивал по рулю пальцами. Они немного опаздывали, но Алисия не видела в этом ничего особенного.
– Задержка учтена в распорядке дня, – попыталась она успокоить Тони.
– Дело не в этом. Чем позже мы выедем, тем больше вероятность попасть в пробку.
– В одной из видеокамер села батарейка. Это нельзя было предусмотреть. А обнаружили неисправность лишь сегодня утром. Разве было бы лучше, если бы мы это заметили, приехав на место?
– Почему не проверили аппаратуру вчера вечером?
– А почему аппаратура в вашей студии не работала?
– Потому что никто, кроме вашей группы, ею не пользуется. Так почему ее вчера не проверили?
– Вчера было воскресенье, и пришлось бы оплачивать сверхурочные. Мне всегда казалось, что деньги следует тратить на съемку, а не на ремонт.
– Только в том случае, если аппаратура исправна.
Что толку спорить, вздохнула Алисия. Если он устроил тарарам из-за такой мелочи, что же будет дальше? Впереди их наверняка ждут куда более серьезные неприятности. Алисия не стала доказывать Тони, что они с Джорджией четыре года прекрасно справлялись без его вмешательства, лишь поинтересовалась:
– Ты сегодня завтракал?
Наступила такая долгая пауза, что Алисия уже собиралась повторить свой вопрос.
– Выпил чашку кофе.
– Теперь я понимаю, почему ты такой злой. Нельзя не завтракать. – Она повернулась и, встав коленями на сиденье, откинула крышку стоящего сзади дорожного холодильника. – На. – Она протянула ему бумажный стакан с соломинкой. – Выпей это.
– Я не хочу пить.
– Это сок ананаса.
– Да не хочу я... – начал он, но все же взял стакан.
Алисия достала еще какой-то пакет. Порывшись в нем, она достала нечто коричневое.
– Калорийное печенье. Сама испекла из овсяных отрубей, проросших зерен пшеницы, риса, муки и тертых орехов. Не люблю изюма и поэтому добавила сушеной клюквы и черники. У тебя нет на них аллергии?
– Не знаю. Кажется, нет.
– Тогда ешь. Мне не улыбается ехать с человеком, который не завтракает по утрам. Опыт показывает, что это может привести...
– Если я это съем, ты замолчишь? – прервал ее Тони.
– Если съешь, я больше не буду читать тебе лекций о правильном питании.
– По рукам. – Тони сунул печенье в рот и запил соком. – Мои племянницы любят такой сок.
У него, оказывается, есть племянницы. Значит, есть брат или сестра, а может, и несколько. В общем – семья.
Алисии никогда не приходило в голову, что у Тони может быть семья. В его кабинете не было ни фотографий, ни детских рисунков. Он никогда не обсуждал своих личных дел, а они с Джорджией и не интересовались. Вот и сейчас она побоялась пускаться в расспросы.
– Выйду выброшу стакан, – сказал он, допив сок. – Не люблю захламлять машину, тем более что нам предстоит долгий путь.
Он открыл дверцу и вышел. На нем были джинсы и свитер. В этой одежде он выглядел так же хорошо, как в строгом костюме. Нагнувшись, Алисия посмотрела ему вслед. Тони шел уверенной походкой, чуть вразвалочку.
Они работали вместе уже четыре года, но Алисия никогда не думала о Тони Доменико как о мужчине, особенно после той памятной ссоры.
Почему же он сейчас вдруг ее заинтересовал? Что изменилось? Неужели несколько минут обычного разговора могли так на нее подействовать?
Нет. Это случилось раньше. Когда он улыбнулся. Улыбка всегда вселяет надежду. Ей захотелось, чтобы он снова улыбнулся. Однако, если ее съемочная группа не поторопится, она вряд ли этого дождется.
– Они готовы, – сказал Тони, вернувшись. Он сел за руль и, прежде чем она пристегнула ремень безопасности, рванул с места. Вслед за ними тронулся автобус с двумя телеоператорами, звукорежиссером и всевозможной аппаратурой.
Дорога оказалась вовсе не забитой машинами, но Алисия воздержалась от комментария. Тони, казалось, был мрачен. Он даже радио не включил.