– Но ведь это не больше минуты! – настаивал Дэйв.
– Больше, – сказала Кенди. Она смягчила свои слова улыбкой, но если он внимательно слушал, то уловил в ее голосе нотку гнева. – Тебя как понесет – и ты забываешь о времени. Я хочу домой. До завтра, Дэйв.
Она почти тащила Джастина к машине.
– Я сяду за руль, – сказал он, протянув руку за ключами.
Это была ее машина, и, когда они ехали из дома, она вела сама, потому что знала дорогу. Она удивленно посмотрела на него.
– Почему это? Ты ведь ничего не говорил, когда мы ехали сюда.
– Я думал, ты устала, – усмехнувшись, произнес он.
Кенди закусила губу.
– Это ты устал, – грубо ответила она. – Залезай. Я так езжу каждый вечер. Могу даже во сне.
– Очень убедительно, – сухо проговорил Джастин, но без пререканий сел на пассажирское сиденье.
Когда они приехали домой, она запричитала:
– Извини. Не нужно мне было… Дэйв иногда не слишком-то… тонок.
– Да уж, – помолчав, согласился он. В голосе его появились странные нотки. – Не говори. Сколько времени ты с ним знакома?
Кенди немного подумала.
– Наверное, около полутора лет. Я с ним познакомилась в Центре.
Джастин откинул голову на спинку кресла. Она ощущала на себе его взгляд.
– Так это не Дэйв Трезилиан помог тебе устроиться в Центре?
Кенди покачала головой.
– Нет, это была бабушкина сиделка. Потом вроде бы оказалось, что я могу быть полезной, – так и пошло. Я и не знала Дэйва – просто однажды вечером он поехал с нами.
– А обычно не ездит? – безразличным тоном осведомился Джастин.
– Он администратор и весь день находится в офисе. Он все организует, а по вечерам отвечает на звонки.
– А сегодня вечером? – в тихом голосе Джастина была металлическая нотка.
Кенди неуютно поежилась и искоса взглянула на него.
– Наверно, ты и сам знаешь, – сухо ответила она. – Дэйв рассматривает тебя как возможного благотворителя. Ты богатый, а Центр разваливается на глазах. – Это прозвучало очень мрачно. Она почти с отчаянием добавила: – Не вини его в этом. Наш Центр – не процветающее предприятие. И нам становится все труднее.
Джастин молчал. А когда заговорил, она оторопела.
– Кандида, ты хочешь, чтобы я дал им деньги? Она нервно облизала губы и отвернулась. Хотела ли она этого?
– Я не хочу, чтобы ты делал то, чего тебе самому не хочется, – уклончиво ответила она.
– А что, если я сделаю что-то, чего не хочется тебе?
Она вздохнула и с тревогой произнесла:
– Не понимаю.
– Разве? – устало спросил он. И сухо добавил: – Наверное, я уже плохо соображаю. Очень трудный был день. Давай ложиться. Ты, наверное, тоже устала.
Кенди, конечно же, устала, но долго не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок, поправляла и взбивала подушки до тех пор, пока они не превратились в бесформенные комки. Она не могла выбросить из головы их последнюю беседу. Имел ли он в виду, что поддержит Центр, если она его попросит? А если да, то зачем? Может, это взятка? А если так, то что ему нужно взамен?
Кенди ворочалась в постели, смахивая волосы с пылающего лица. Обдумывая цену, которую может назначить Джастин, она чувствовала странную дрожь. Если ему нужна она, почему он так прямо и не скажет? Черт бы его взял. С каждым днем с ним становилось все труднее.
Не стало легче и утром – когда она вышла из комнаты, он уже оделся и собирался уходить. Под его темными глазами залегли тени. Кенди стало совестно. Но Джастин взмахом руки остановил ее извинения, небрежно поцеловал в щеку и ушел.
Еще один бессмысленный день. Чуть только перевалило за полдень, она поехала в Центр и так много работала, что смогла обо всем забыть.
К ее удивлению, этим вечером Дэйв снова отправился вместе с ними. Холод был пронизывающий, и под котлом с горячим супом трепетал газовый огонек. Кенди делала все возможное, чтобы суп не остыл. У нее разрывалось сердце, когда она видела людей, гревших руки о пластиковые стаканы.
– Все хуже становится, – сказал один из них. Он был ненамного старше Кенди, но лохмотья и щетина превращали его в дряхлого старика. Он все время дрожал.
– Теплая была зима, – стоически заметил другой. – Повезло. – Кенди дала ему бутерброд с сыром, и он улыбнулся ей. – Спасибо тебе, дочка.
– Так уж и теплая, – недоверчиво произнес третий.
– У тебя что, первый год? Подожди еще.
Тот, что помоложе, покачал головой. Казалось, он сейчас заплачет. Он взял еду и заковылял прочь. Его приятель взглянул на Кенди и пожал плечами.
– Жаль беднягу. Запил. С работы выгнали. Подружка из дому вышибла. Сейчас запой кончился. Не на что больше. А с такой рожей работу не найдешь. Теперь вот ни дома, ничего.