Она с немым изумлением смотрела на него. Только теперь она обратила внимание на его одежду – рубашка с необычной вышивкой и брюки от фрака говорили сами за себя. Пиджак и галстук-бабочку он уже снял, но все и так было понятно. Наверное, побывал на каком-то официальном обеде. Один?
Джастин улыбался. Улыбка эта не показалась Кенди приятной.
– Я звонил. Несколько раз. Похоже, ты провела в Центре больше четырнадцати часов.
Его спокойный тон заставил Кенди вжаться в подушки.
– Было много работы.
Она совершенно не помнила, чем занималась весь день, – только неприятные минуты в машине, вместе с Дэйвом. Она закусила губу. Должно быть, Джастин заметил – Кенди уловила его ироничный взгляд.
– Твоя преданность делу меня изумляет, – тихо сказал он.
В выражении его лица и в голосе не было ничего, что выдавало бы его состояние, но почему-то Кенди ощущала его бешеную внутреннюю борьбу, хотя и не могла понять, откуда у нее такое впечатление. Но почему это так ее напугало? Она закрыла глаза.
Джастин привычным движением расстегнул запонки на рукаве. Это был вполне обыденный жест, но у Кенди так все сжалось внутри, будто он погрозил ей кулаком. Она увидела, как он расстегивает рукав на своей гибкой, с длинными пальцами руке, и затряслась.
– Джастин, – выдохнула она.
– У тебя все на лбу написано, – сказал он голосом судьи, читающего приговор. Вторая запонка присоединилась к первой, лежащей на тумбочке. – Только вот ты говоришь правду, а она похожа на ложь. Ты даже и не обманываешь, потому что не обещаешь того, что вроде бы пообещала. – Джастин покачал головой. – Очень умно, но со мной это не пройдет, моя милая. В конце концов тебе придется играть по тем же правилам, что и мне.
Сейчас в голосе Джастина явно был хищный оттенок. Он неуклюжими пальцами расстегивал пуговицы на рубашке. Кенди раньше никогда не видела его таким неловким. А он не сводил глаз с ее побледневшего лица.
– Какая досада. Я, как дурак, думал, что ты не такая, как все.
Джастин отбросил рубашку в сторону таким жестом, будто бросал перчатку противнику. Кенди похолодела. Он поставил одно колено на кровать и наклонился вперед, рассматривая ее сверкающим взором. Кенди быстро закрыла глаза.
– А ты не похожа на обманщицу, – задумчиво сказал Джастин. – Хотя и на замужнюю женщину ты не похожа. Нужно что-то сделать.
Кенди едва не задохнулась, услышав это, но так и не успела ничего сказать – исступленный поцелуй Джастина лишил ее этой возможности.
За этим последовала жесткая, быстрая интерлюдия – Джастин срывал с нее одежду. Кенди так дрожала, что даже не могла бороться – она была напугана этой бурей, которую, сама того не подозревая, и вызвала.
Джастин – невозмутимый, выдержанный Джастин – раздевал ее с такой холодной яростью, что она ужаснулась. Раньше Кенди никогда не видела, чтобы он выходил из себя. Он никогда не позволял себе опускаться до этого. Теперь в нем не осталось ни следа былой вежливости и рыцарских манер. Он обращался с Кенди как с врагом и даже смотрел на нее как будто с презрением. Кенди в панике сопротивлялась, судорожно пытаясь найти какой-то выход. Когда он успокоится, ему будет очень стыдно, подумала она.
Она все-таки начала сопротивляться. Слишком поздно. Теперь на обоих не было никакой одежды и в глазах Джастина горел дьявольский огонь.
Подавляя дрожь в голосе, Кенди заговорила.
– Послушай, – произнесла она, пытаясь сказать это как можно убедительней, – ты ведь сам потом будешь жалеть.
Схватив Кенди за руки и не переставая наблюдать за ней, Джастин легко повалил ее на кровать. На глаза ему упала прядь волос, и он движением головы отбросил ее.
Я никогда раньше не видела его таким растрепанным, подумала Кенди, и внутри у нее все сжалось.
Глядя сверху вниз, Джастин рассмеялся. Мрачная радость исказила его лицо.
– Не думаю.
Его загорелая упругая кожа, совсем не такая, как у нее, излучала жар. Кенди испугалась, что задохнется от его близости, и, прерывисто дыша, отвернула в сторону лицо. Она пыталась не смотреть, но вид напряженных мускулов на руках Джастина говорил, что ей придется иметь дело с силой, о которой она раньше и не подозревала.
Джастин прильнул к ней в долгом поцелуе. Она была ошеломлена.
Он снова засмеялся. Безрассудный, бесшабашный смех. Похолодев, Кенди посмотрела на него. Его тело недвусмысленно надвигалось на нее. У нее перехватило дыхание и кровь прилила к лицу. От стыда она крепко закрыла глаза.
Но еще мучительнее ничем не прикрытой ярости всегда спокойного Джастина было для Кенди поведение ее собственного тела. Оно не требовало ни привязанности, ни рыцарства. Оно отвечало на его бесцеремонные ласки, как отвечает кошка, которую гладит хозяин. Это поразило ее. Кто же она такая?