Она блаженно откинулась на спинку кровати и с удовольствием обвела взглядом комнату. Здесь было чисто и уютно. Плотные шелковые занавеси цвета смородинового йогурта отгораживали спальню от холодного внешнего мира, приятно сочетаясь с вишневой мебелью. Прежний песочный ковер Рэйчел разжаловала и переместила в холл – слишком живым было воспоминание о босых ступнях Долли на этом ковре...
Теперь паркет был покрыт пушистым сиреневым половичком. Широкий плед из искусственного меха на кровати был сделан в виде шкуры белого медведя – с обеих сторон их просторного ложа свешивались мохнатые «лапы» с когтями из темного дерева. Хэнк не сразу согласился украсить супружескую кровать такой легкомысленной вещью, но Рэйчел так нравилось нежиться на мягкой шкурке и заворачиваться в нее...
– Смотри, Хэнк, меня схватил медведь! – дурачась, кричала она или, накинув на себя шкуру и встав на четвереньки, сердито рычала и кусала Хэнка за ухо. Как здорово, что они снова вместе и могут шалить, как дети, забыв о месяцах отчуждения и одиночества!
На столике у кровати лежала свежая почта, которую Хэнк поднял по дороге и в суматохе кинул в спальне, не донеся до своего кабинета. Рэйчел машинально потянулась к стопке рекламных проспектов и счетов и стала разбирать ее. Между двумя счетами из магазинов детских товаров она обнаружила запечатанную телеграмму и, не задумываясь, вскрыла. Послание начиналось так: «Привет. Это Долли...».
Рэйчел остолбенела. Эта женщина! Как она посмела?
«В пятницу не получится. Поменять на четверг? Дай знать. Уладим сегодня с Рэйчел.
Целую. Твоя Д.».
12
Вот тебе и супружеская верность! Ее снова предали. Нестерпимая боль сдавила ей грудь.
От отчаяния Рэйчел хотелось завыть, изодрать в клочья простыни. Но ради детей она должна сохранять спокойствие. Дети важнее всего.
Шум в холле говорил о том, что гости уходили. Она слышала, как звучали прощания и добрые пожелания, смех и слова умиления в адрес малышей.
Не зная зачем, она схватила телеграмму, разорвала на мелкие кусочки и торопливо спрятала клочки в карман.
Хэнк вошел в спальню, когда Рэйчел меняла Тиму пеленки.
– Ты устала, дорогая, у тебя грустный вид. Давай я помогу, – нежно сказал он.
– Голова разболелась, – проворчала Рэйчел, не глядя на него.
Он погладил ее по лбу, потом помассировал ей плечи.
Лицемер, подумала она.
– Малыши уснули. Ты тоже ложись, а я приготовлю тебе чай.
Обессилев от горя, Рэйчел позволила Хэнку уложить себя в постель и с облегчением уронила голову на подушку.
Он хотел иметь все: жену, детей и любовницу. Возможно, этого хотят все мужчины. Но она никогда не согласится с этим. Пусть он уходит. Он слишком многого хочет от нее.
Услышав торопливые шаги мужа на лестнице, она села. Он вбежал в комнату и бросился к шкафу.
– Что случилось, Хэнк? – испуганно спросила Рэйчел.
– Звонил доктор Гринджер. Поселок замело, – бросил он, снимая с себя нарядную одежду и натягивая старые джинсы.
Увидев на столике пачку почты, он сунул ее в карман.
– Мы в опасности? – встревожилась Рэйчел. – Ты говорил, что купил все необходимое и изоляция нам не грозит.
– Другие люди в беде. Они скоро окажутся запертыми в своих коттеджах и отрезанными от всего внешнего мира – а в прошлом году к тому же под весом снега провалилось несколько крыш, были жертвы. Даже если дома выдержат, низину может так завалить, что люди окажутся погребенными на дне огромных сугробов. Я еду, чтобы привезти их сюда, – сказал он, выбегая из комнаты.
Рэйчел вскочила с постели и бросилась за ним вниз по лестнице.
– Как ты поедешь в такой буран? Хэнк, это опасно для тебя!
– Для них – тоже! Пока! – Он поспешно поцеловал жену и скрылся за дверью.
Она беспокоилась за него. Пусть уходит к Долли, если хочет, главное, чтобы с ним ничего не случилось.
Около часа Рэйчел простояла у окна в ожидании и наконец увидела сначала свет фар, а затем и его машину. Поставив чайник на огонь, она поспешила встречать первых пострадавших от бурана.
В течение нескольких часов Хэнк продолжал привозить в дом с головы до ног облепленных снегом и продрогших людей. Рэйчел принимала их в гостиной, наливала им горячий чай и суп и все время волновалась за Хэнка.
На улице было темно, и, стоя у открытой двери, можно было слышать, как в переулке надсадно завывает ветер.
– Не беспокойся так, милая, все будет хорошо, – услышала Рэйчел утешающий голос и, обернувшись, увидела сочувственное выражение на лице соседки, миссис Вэйлис. – Он не станет рисковать собой, зная, что нужен тебе и детишкам.
– Вы уверены? – пробормотала Рэйчел.
Люди не видели истинного лица Хэнка. Они были бы в шоке, если бы узнали, что он предатель и лжец. Наглый изменник, который умел красиво улыбаться и делать вид, что любит свою жену.
– Не волнуйся, деточка, отдохни, побереги силы, – сказала миссис Вэйлис, усаживая ее в кресло. – Они тебе еще понадобятся, чтобы заботиться о малышах и своем муже, когда он вернется.
Рэйчел усмехнулась. Ее муж. Он никогда не принадлежал ей.
Было очень поздно. Люди сидели группами в гостиной, но большинство устроилось у камина в кухне. Одни тихо разговаривали, другие дремали.
Рэйчел стояла у окна в холле и напряженно вглядывалась в темноту. Время шло, а Хэнк не появлялся.
Неожиданно зазвонил телефон. Одним прыжком она оказалась рядом и сняла трубку.
– Да?
– Это я. Буду через десять минут. С тобой все в порядке?
– Да, – сухо сказала она. – Слава Богу, ты жив.
– Дорогая, ты же знаешь, что я не стал бы рисковать нашим счастьем.
Тронутая его ласковыми словами, она улыбнулась.
– Правда?
– Да, любимая. Ни за что и никогда. Сохрани для меня поцелуй.
Его теплый голос согрел ей душу. Наверное, это была ошибка. Или тест на доверие?
– Приезжай скорее, – прошептала она.
– Хорошо. Тут осталась еще одна семья из семи человек: молодая мать с пятью детьми и дедушка. Мы сможем устроить их у себя?
– Конечно.
Когда последняя партия спасенных прибыла, Рэйчел устроила мамашу с детьми в своей спальне, а Хэнк подыскал удобное место для старика.
– Хороший человек, – услышала Рэйчел сонный голос миссис Вэйлис, – добрый, заботливый. Держись за него.
– Да, – задумчиво ответила Рэйчел и решительно направилась к Хэнку.
У них все наладится. Она видела, как люди доверяют ему. И она сможет.
Подойдя к нему, она поцеловала его в лоб, и устало обняла за шею.
– Где мы будем сегодня спать, дорогая? – спросил Хэнк.
– С малышами в детской. Там есть только диван, так что нам всю ночь придется поворачиваться с боку на бок синхронно, по команде.
Они рассмеялись.
– Можешь представить, сколько еды на завтрак придется готовить завтра утром, – сказал он.
– Не волнуйся, здесь найдется много поваров, – с улыбкой ответила Рэйчел. – Если постараться, мы войдем в историю штата, как изготовители самого гигантского омлета с помидорами со времен Колумба.
Хэнк взял ее за руку и повел наверх.
– Я люблю тебя, – тихо сказал он, когда они вошли в детскую.
– Я знаю, – ответила Рэйчел.
И она действительно знала. Она никогда не была так уверена в этом.
– Я бы очень хотел заняться любовью с тобой, но страшно устал.
Рэйчел помогла Хэнку раздеться, а затем, прижавшись к нему, положила голову, ему на плечо.
– Это было очень опасно? – спросила она.
– Да. Буран был сильным, почти ничего не видно, и мне с трудом удавалось не съехать с дороги. Но я чувствовал, что меня кто-то бережет, и был уверен, что все обойдется благополучно. Я нашел свое счастье не для того, чтобы тут же упустить его, – улыбаясь, сказал Хэнк.
Рэйчел нежно поцеловала его в висок.
– Когда я сегодня, наконец добрался до телефона, то позвонил сначала тебе, потом – в свой офис. Думал, вдруг у них есть для меня что-нибудь срочное. И Аманда сообщила, что Долли меня разыскивает. Я был взбешен, хотя она, конечно, не знала, чем я занимаюсь.