Почему с ними всегда так много проблем? Эти новоперешедшие все словно слетают с катушек. Стоит отвернуться, как уже натворят дел! Почему мне все время кажется, что я исполняю роль их няньки, бесит-то как! Как будто оно мне надо, смутно припоминаю, как впервые узнал, что альфа. Почему я не сбежал еще тогда?
– Нет! – в который раз повторяю Марго, но она снова настаивает.
– Ну что значит «нет»?! Ты мне обещал! – делаю резкий поворот и в последний момент ускользаю от этой женщины. Мы ходим вокруг стола на кухне, это нервирует, но что поделать.
– Я ничего такого вам не обещал! – рычу сквозь зубы, она все не отстает, и не скажешь, что на огромных шпильках. Не то чтобы это по-настоящему, эта маленькая гонка – всего лишь способ попробовать избежать ее концерта.
– Да неужели?! Ты же согласился на услугу, так возьми на себя ответственность! – она в который раз заговорила об ответственности, а я это слово буквально не перевариваю. Какая может быть ответственность у оборотня?! Людей не ем и на том спасибо! А она тут еще и права качает…
– Женщина, я вам в который раз говорю: я этого делать не буду! – ударяю по столу, и тот разлетается в щепки. Женщина испугана, отпрыгивает назад и трясётся всем телом. Как много раз уже я видел подобное, этот животный страх, который заставляет держаться подальше от таких как я, своеобразное чувство самосохранения.
– Мама, что случилось? – слышу голос подростка откуда-то из глубины дома и чувствую стыд. Как бы я почувствовал себя, если бы мать привела в дом такого гостя как я? Я бы ему сам морду набил. Странно, как же давно я не вспоминал о матери, похоже, и эта боль забывается, проблема в том, что я не хочу ее забывать, не хочу жить дальше без этих воспоминаний. Мне просто до чёртиков нужно ощущать свою вину, чувствовать сожаление из-за того, что не смог контролировать зверя. Это позволяет быть сильнее, бороться со зверем и побеждать, хотя бы на какое-то время. В кухню входит подросток, светло-каштановые волосы, футболка и домашние шорты, измазанные краской. Всего лишь мальчишка, вот только он не намного младше меня, может быть ему пятнадцать или шестнадцать лет. Марго сразу берет себя в руки, улыбается и оборачивается в парнишке.
– Все хорошо. Дима, познакомься это Кай, он будет твоим братом, – и так спокойно это сказала, что я еле сдерживаю желание дать себе по лбу!
– Сколько повторять вам?! НЕТ! Слышите: нет! – пинаю кусок разломанного стола, он отлетает в сторону. Тяжело дышу, ещё превратиться при них мне для полного счастья не хватило. – Где тот человек, с которым вы обещали меня познакомить, где он?
Грудь вздымается сильно-сильно, мышцы слегка распирает, на коже по всему телу встают дыбом волосы. Ну уж в этот раз, так же, как раньше он высвободится наружу.
– Не кричи на нее! – подросток, как перед амбразурой, встал между мной и этой адской женщиной.
Она ему не мать, я чувствую ее запах, он совершенно другой. Мальчишка волк, оборотень, пускай и не перешедший. Марго под услугой имела в виду спасение сына, но она не объяснила, что сын ей неродной. Спасение оказывалось в том, что я возьму его в свою стаю, когда он перейдет. Ей этого показалось мало, потребовала, чтобы ее сын остался «дома». Так еще и я должен был остаться с ними в этой дыре. Ах, да, а гвоздём ее программы максимум стало моё усыновление, и, как итог, часть наследства в их золотых рудниках. Да как будто мне нужна вся эта ответственность! Если бы я ее хотел, как и денег, то после смерти дяди, пошел на его фирму осваивать семейное дело.
Ничего не отвечаю мелкому, сил уже нет на эту семейку.
– Меня это не интересует, чтобы там вы не говорили, – уже спокойнее отвечаю, похоже мелкий и не догадывается, что на самом деле оборотень, или делает вид, что не понимает, о чем может идти речь. Собираюсь уходить, но эта упрямая женщина преграждает мне путь, гордо вскинув подбородок.
– Кай, послушай! Ты наша последняя надежда! – ненавижу слёзы, ненавижу, когда женщины плачут, это так бесит.
– Мам, что этот гад делает здесь, да еще и в моей одежде?! – парнишка и женщина заступают мне проход.
– У него не было с собой одежды, так что я взяла у тебя в шкафу, ты же не против? Парень он хороший, не смотри, что зубки показывает, это он присматривается, – она улыбнулась и так снисходительно махнула на меня рукой, что я еле сдержал рычание.
– Ага, а он может присматриваться на улице? Зачем он нам вообще нужен? Он же слабак, сразу видно! – последнюю фразу я откровенно не понял, в смысле – это я слабый? Он себя видел? Тощий, не понятно как на ногах держится. Ладно, плевать на его колкость, лучше сразу пойду отсюда подобру-поздорову.