– Порой во время перехода сознание зверя и человека путается, и наши эмоции влияют на него. Если, будучи человеком, ты ненавидел или чувствовал злость к близкому, то зверь будет чувствовать ее тоже. Только вот зверю будет все равно, кого раздирать на куски, соседского мальчика, который избивал тебя, или мать, отругавшую тебя за порванные на коленке брюки, – он замолчал, потому что я сжал подлокотники кресла с такой силой, что они в моих руках разлетелись в щепки.
Закрываю глаза, мне тяжело дышать, руки дрожат, зверь скребется, он понимает, как мне плохо и просто жаждет захватить контроль. Несколько долгих мгновений сижу так, пока борюсь с собой, пока выбрасываю ненужные мысли и закрываю все чувства где-то глубоко внутри. Открываю глаза лишь тогда, когда уже спокоен.
– Удивительно. Твой самоконтроль поражает, думаю, из тебя получится лучший альфа из всех тех, что я видел раньше, – он улыбается, хочет так меня похвалить? Или подлизаться, чтобы я взял их сына в стаю?
– Я не собираюсь брать вашего сына в свою стаю. Мне никто не нужен, исключительно ответы на мои вопросы, – говорю как можно спокойней, но голос не слушается меня и ломается как у подростка.
– Как тебя зовут, мой мальчик? – мужчина вздыхает, смотрит на меня и стучит пальцами по столу.
– М… Меня зовут Кай, – чуть не сдал себя, прикусив губу от досады.
– Кай, хочешь, я расскажу тебе о том, почему моя жена так пристала к тебе? – мне не хотелось, но вопрос явно был риторическим. – Дима не наш ребенок, я думаю, ты это понял. Наш родной сын умер, когда ему было всего два года.
Мужчина замолчал, в его глазах была боль, он посмотрел в окно отрешенно и долго собирался с духом, чтобы заговорить дальше. Говорить что-то не хотелось, да и слова здесь были лишними.
– Мой сын умер от того же, от чего умирает большинство из нас, от перехода, – на его лице отразились эмоции злости и раскаянья, возможно он чувствовал вину за что-то. – Ему было всего два года, совсем кроха еще, он не мог выжить, просто не мог.
Он снова замолчал, словно собираясь с мыслями.
– Надеюсь, ты хотя бы знаешь о нашем законе? – он посмотрел на меня пристально, даже с угрозой в голосе.
Немного растерялся, недавно от низкорослого слышал что-то о правилах, но сам я ничего о них не знал.
– Пить нельзя? – спросил наугад. О том, что это делать нельзя я помнил хорошо.
– Ну, хоть это ты знаешь, – он еле заметно вздохнул. – Причину этого знаешь?
– Зверь перехватывает контроль над разумом?
– О, мой дорогой, не только. Недавно мы говорили о безумии, что случается в моменты перехода. Стоит выпить алкоголь, и мы перестаем себя контролировать, подаемся на волю инстинктов, забывая обо всех нормах. Мы способны вытворять ужасающие вещи, которые никогда не исправишь, – он говорил о себе, в его глазах и дерганых жестах читались переживание и чувство вины. Что же он натворил такого страшного?
– Но это не единственное наше правило. Еще одно касается девушек, нам нельзя брать в жёны обычных женщин.
– В смысле? – чуть рассеянно переспросил.
– Забыл, что в нынешнем поколении любовь происходит и у неженатых пар. Ох, уж эти нравы! – поправился он, и я не удержался и засмеялся.
– Спать что ли с бабами нельзя? – сквозь смех переспросил, у меня даже глаза прослезились. Это что, шутка такая? У меня не было девушки в этом плане, из-за этого чертового зверя. Как-то мысль, что и не будет, если я буду придерживаться их законов, пробивала на нервный смех.
– С обычными женщинами нельзя.
– Почему это? Как вы тогда размножаетесь, спорами что ли? – мне было весело.
– Те, кто… берут в жены обычных женщин, надеются, что на свет появится не волк, а человек. И тогда лишь в следующем поколении может родиться волк, который способен прожить достаточно и пережить переход.
Он многозначительно замолчал, пока я пытался понять, о чем он болтает.
– А ваша жена, она же человек, – напоминаю ему.
– Обычно первое поколение волков, рожденных в смешанном браке, умирает долгой и болезненной смертью в раннем возрасте, как мой сын. Думаешь, многим нравится смотреть, как из-за тебя умирает твой ребенок? Из-за того, что ты его отец? – он сжал первую попавшуюся под руки вещь – перьевую ручку. – Но не все разделяют моё мнение. Идут на безумный риск и жертвы исключительно для того, чтобы стая была посильнее.