– Как тебя зовут? – спрашивает она мне в спину, ее голос дрожит. Не отвечаю, не хочу с ней говорить. Мне хочется заткнуть ей рот, лишь бы она не задала тот самый вопрос, который я слышать не хочу.
– Ты тоже болеешь? – снова спрашивает она, несколько секунд ждет ответа, но я не отвечаю. – Моя мама говорит, что мы с братом очень больны. Она много плачет из-за этого. Мама верит, что эта бабушка излечит нас с братом.
Она замолчала, все так же крепко сжимая мою ладонь. Что-то в ее голосе и рассказе меня насторожило, но я не мог понять, что. Пробираемся сквозь кусты, далеко же мы забрались. Если бы не мой слух и обаяние, мы бы не выбрались из этой чащи самостоятельно.
– Хочешь секрет? Мы с братом на самом деле не больны, у нас ничего не болит. Мы повторяли папе и маме это много раз, но они нам не верят. Может, ты знаешь, чем я больна? – что-то я уже скучаю по ее плачу, кто же знал, что она такая болтливая.
Осталось еще немного, как выйдем к домику, сразу же уйду к дяде и тёте. Вот только что я буду делать дальше? Мое будущее в последнее время меня совсем не интересовало. Может, уеду куда подальше, от прошлого, от людей, которые окружают.
– Мне кажется, я знаю, чем ты болен, – вдруг говорит она необычайно серьёзным тоном.
Резко останавливаюсь, отчего она ударяется лбом в моё плечо.
– И чем же? – не могу скрыть иронию.
– Мама нам с братом часто читает сказку, Снежная королева называется, – начала она объяснять, когда я снова пошел вперед.
– И причем здесь какая-то сказка? – ребенок, что с нее взять.
– Там в сказке есть мальчик, Кай. Ему в глаз попал осколок зеркала снежной королевы. Отчего он начал видеть в мире лишь зло, и начал творить только зло, – забавные мысли по поводу сказки у обычного ребенка.
– Так причем здесь я и моя болезнь? – повторяюсь, потому что она почему-то замолчала.
– Мама говорит… Нет, я думаю, что все люди рождаются добрыми, но в какой-то момент жизни, такой осколок зеркала попадает им в глаза, и они становятся злыми, – я вроде бы начал понимать, какую болезнь она мне приписала.
Резко разворачиваюсь и, отпустив руку, смотрю на нее сверху в низ.
– То есть ты хочешь сказать, что я злой? А ничего, что я тебя от волков спас и сейчас жизнь спасаю, из леса вывожу? – вот же неблагодарная мелкая зараза!
– Я хотела сказать совсем не это, – мать честная, она сейчас что опять плакать собралась?! – Просто ты как Кай, на самом деле не злой, а хороший. Я бы хотела спасти тебя, как Герда спасла Кая.
– Слышь ты, Герда! С чего ты взяла, что мне нужно, чтобы меня спасала такая малявка, как ты? Это я вообще-то тебя спасаю, не заметила?! – так, она точно уже начала плакать, наверное, думает, что я не вижу. Хотя мне все равно, меня она все больше бесит.
– Потому что это правильно. Мне тебя жалко, и волчонка твоего тоже. Папа говорит, что благодарить людей стоит не словами, а ответными поступками.
– Какого еще волчонка? – до меня не сразу дошло, что эта малявка так зверя назвала.
– Того, что остальных волков отогнал! А ты на него нарычал! Где он? – она огляделась по сторонам, но было похоже на то, что она и собственного носа не видит.
Я потерял дар речи, пока эта наглая маленькая зараза не попыталась погладить меня по голове, словно какого-то щенка.
– Ты что делаешь? – отбиваюсь от ее руки, как от назойливого насекомого, ибо она все ещё пытается меня гладить. При этом она еще и смеется, пока я удивляюсь, как ей удается почти добиваться цели, при условии, что она на голову ниже и почти ничего не видит.
– Мама говорит, что каждому нужна забота и жалость. Вот я и хочу тебя пожалеть, а ты вырываешься! – она снова потянулась к моим, наверное, грязным от крови волосам.
Мне надоело, серьёзно, надоело! Хватаю ее за лоб одной рукой и удерживаю на расстоянии вытянутой руки. Ну что с этой малявкой не так? У нее не все дома?
– Твои родители, сектанты? Поэтому ты такая больная на всю голову?
– Не обзывай моих родителей! – она как-то вывернула свою голову, так еще и ударила меня в колено!