«Что она там такое нашла?» – с любопытством подумал Крис. Он стал всматриваться в водную гладь и тут снова увидел это. Чёрный острый плавник, а следом за ним округлое, гладкое тело скользнуло над водой.
– Дельфин! – крикнул он и повернулся к отцу. – Это точно дельфин!
Отец медленно опустил газету, поднял взгляд и воззрился прямо на него.
– Кристиан? – произнес он, так словно усомнился, что перед ним его сын.
– Пап, там дельфин, – уже спокойно повторил Крис и указал на море, но отец даже головы не повернул, так и смотрел на него через очки, и глаза его казались неестественно большими и особенно холодными. Ничто не могло согреть их, ни жаркое весеннее солнце, ни любовь сына.
– Сынок, дельфины вымерли после войны, – назидательно произнес он.
– Пап, я знаю, но он там, – Кристиан отвёл взгляд и посмотрел на море.
Сначала ему показалось, что дельфин исчез, как исчезали все другие галлюцинации, но присмотревшись, он заметил тёмное гладкое тело, скользнувшее над водой, и, указав рукой в нужном направлении, воскликнул:
– Вот он, смотри! Я не вру!
Кристиан обернулся на отца, но тот не глядел на море. Он ему не верил, и Кристиан понимал почему. Полгода назад Крис так же пытался заставить его увидеть мать, сидевшую в кресле качалке, точно такую, как при жизни: с пяльцами, уютно лежавшими на коленях, тёплой улыбкой на добром лице, золотыми волосами, собранными в высокую причёску.
– Неужели ты не видишь, она здесь! – кричал тогда Крис и заламывал руки. – Просто посмотри!
Потом были врачи, уколы, щекочущий ноздри запах спирта и лекарств. Ещё один круг ада. Первый он прошёл, когда лечился от зависимости. Изгонял голодную обезьяну, сидевшую у него на плече. Она не хотела уходить, впивалась острыми зубами в его тело, заставляла плакать, корчиться в судорогах, умолять врачей и сестёр сделать всего один укольчик. Он даже на колени вставал… Это случилось на второй неделе, когда стало невмоготу. Он вышел из палаты и направился в кабинет врача, а когда тот, увидев заплаканное лицо подростка, поднялся из-за стола, Крис рухнул к его ногам, обхватил тощими, как ветки, руками толстые ляжки именитого психиатра-нарколога, уткнулся носом в шершавый, пахнущий медикаментами халат и подвывал, как маленький мальчик. Надеялся разжалобить. Не вышло. Врачи боялись обидеть важного пациента, но гнева его отца боялись больше…
Обезьяна истаяла через пару месяцев, остался лишь призрак в его голове – он тоже требовал, чтобы его кормили, и боль сменилась на бессонницу и апатию. Он отказывался общаться с родными, отключил телефон и с помощью любезного доктора отгородился от всего мира. А потом и это прошло. Кристиан очистился. Так сказали врачи, так говорили анализы и подтвердил психолог отца. И он вернулся домой и тогда узнал, что, пока он наслаждался одиночеством, мать умерла.
У неё всегда было слабое сердце, она не выдержала переживаний за единственного непутёвого сына. Отец ничего не сказал ему: боялся, что плохие новости могут помешать лечению. К тому моменту, когда Кристиан вернулся домой, от матери не осталось вообще ничего. Тело превратилось в серый пепел, который, согласно её завещанию, развеяли по ветру, а все вещи, хранившие её запах, тепло, память, вывезли куда-то и уничтожили. Исчезли все вышитые картины со стен комнат большого дома и даже совместные фотографии. Со свойственной ему категоричностью отец решил проблему со свойственной ему категоричностью: ничто не должно напоминать о ней, ведь вспоминать больно, а боль он отрицал…
Но стереть воспоминания из головы Кристиана было ему неподвластно. В отличие от отца, у Криса всегда было яркое воображение – настолько яркое, что когда через пару недель после возвращения он впервые увидел мать, сидящую в кресле в гостиной, то поначалу сам не смог отличить вымысел от реальности. А когда прибежавший на крик отец, бледный от испуга, попытался убедить Криса что это лишь его фантазия, парень стал биться в истерике.
– Как ты не видишь?! – вопил Крис. – Вот же она, живая! Это мама! Она вернулась!
Пришёл доктор и сделал укол. Мать всё это время с тревогой смотрела на него и печально улыбалась. А когда отец и врач взяли обмякшего от лекарств Кристиана под руки и повели прочь из гостиной, она поднялась и растворилась в воздухе. Тогда Крис понял – она не настоящая. Призрак. И отец никогда не увидит её, потому что не верит в духов. Крис уже успел понять: всё, во что не готов поверить его отец, будет уничтожено…
«Свобода и равенство – иллюзия, выдуманная глупцами. Мы –животные, хищники, и нужно помнить об этом. В волчьей стае всегда есть вожак, и никто не ратует за свободу. Волки не дураки – понимают, без предводителя им не выжить. Потому они будут подчиняться, отдавать лучшие куски, позволять спариваться с лучшими самками. Вот мы – вожаки, поэтому у нас есть все, а стая получает то, что мы позволим!».