– Помнишь, мы как-то обедали у Маршана и ты привела с собой горничную в качестве дуэньи?
– Не припоминаю, – покачала головой Тори.
– Ах, это так ранит меня.
– Не так сильно, как я бы хотела.
– Думаю, ты должна помнить, что сегодня с тобой нет дуэньи, поэтому будь поосторожнее.
Тори промолчала. Страх заползал в душу. Больше всего ей хотелось броситься вон из каюты, захлопнуть за собой дверь и запереть ее прежде, чем дьявол выскочит следом. Но что, если она не успеет? Если ее догонит пуля? Она посмотрела на Слеттера. Этот страшный человек сделал состояние на женской беспомощности. Источник его силы и власти – страх. Но она справится со страхом и будет сильной. Кто знает, может, тогда у нее появится шанс…
– Вот увидишь, здешний повар готовит не хуже, чем шеф у Маршана… Впрочем, я совсем забыл – ты ведь уже пробовала его стряпню, раз провела здесь свой медовый месяц, да, Тори? На этой самой кровати?
Но Тори не стала смотреть на кровать (хотя и успела заметить, что вишневое покрывало откинуто и видны черные простыни).
Они вошли в столовую. Их ждал пожилой слуга, но Алан сразу его отпустил. Когда дверь закрылась и они остались одни, он улыбнулся Тори:
– С твоей стороны было очень разумно не звать на помощь. У меня в кармане заряженный револьвер.
– Я так и думала, – проговорила она.
Они заняли места за столом. Алан ел с аппетитом, достойным человека с чистой совестью. Но Тори, чей желудок еще недавно требовал пищи, теперь испытывала тошноту от одного вида еды.
– Что с тобой, Тори? Ты так перепугалась, что у тебя пропал аппетит? – Алан улыбался.
– Нет, просто мне неприятно твое общество.
– Ах вот оно что! Все еще играешь в Принцессу Ледышку?
– Для тебя – всегда.
– Но не для Спенса? Тори промолчала.
– Добрый старина Спенс! Я должен был предвидеть, что именно он сможет растопить твой лед. Женщины всегда по нему с ума сходили.
Тори попыталась что-нибудь съесть, чтобы убедить его, что она не так уж напугана. Но цыпленок казался сделанным из папье-маше, и она не смогла проглотить ни кусочка. Слишком опасен был сидящий с ней за столом мужчина, чтобы в его присутствии она могла хоть чуть-чуть расслабиться. Внешне это был все тот же Алан, но холодный блеск в глазах и все его поведение выдавали в нем другого человека – убийцу Джека Слеттера.
– Мне всегда было чертовски интересно, какова ты в постели, – сказал Алан, вытирая рот и руки салфеткой.
Рука Тори сжала серебряный столовый нож.
– Если ты только тронешь меня, я тебя убью.
– О, да это вызов! – Смеясь, он отсалютовал ей бокалом.
Тори лихорадочно размышляла. Она не так себя ведет. Он любит насилие, а она, выходит, ему подыгрывает. Надо попробовать другую тактику.
– Знаешь, Алан, мне никогда не приходило в голову, что ты так трепетно ко мне относишься. – Она поднесла к губам бокал с водой и даже смогла улыбнуться. – Скажи, неужели все эти годы ты мечтал обо мне? А может, ты представлял меня на месте тех женщин, с которыми занимался любовью?
– Ты в тысячу раз привлекательнее тех женщин, которые на коленях умоляли меня взять их! – Губы его дрогнули. – Они умоляли!
Может, если рассердить его, он не вспомнит об этой ужасной постели с черными простынями, а просто запрет ее в каюте?
– Скажи, а Оливия… Она тоже умоляла?
Рука Алана, державшая бокал, судорожно сжалась. Теперь молчал он.
– Ну же! Той ночью, когда ты убил ее, она умоляла тебя?
Бокал лопнул. Красное, как кровь, вино залило рубашку Алана. Осколки стекла поранили его ладонь. Тори смотрела на него в ужасе: может, она зашла слишком далеко? Лицо его исказилось от гнева, и он даже внешне перестал быть Аланом.
Слеттер встал и медленно направился к ней.
– Пришло время преподать тебе урок! – прорычал он.
– Не подходи ко мне! – Тори вскочила и выставила перед собой нож.
Слеттер хрипло рассмеялся и презрительно бросил:
– Ты боишься – так же как все остальные! Все женщины боялись меня… теперь самое время…
Он задвинул щеколду на двери и повернулся к Тори.
– Я… я не такая беззащитная, как тебе кажется! – выкрикнула она, стараясь не показать своего страха.
Слеттер медленно приближался к ней с мрачной улыбкой. Последний шаг – и вот он перед ней. Тори взмахнула ножом. Он поднял руку, защищаясь, – она распорола ему рукав и нанесла неглубокую рану. Он взглянул на кровь, и в глазах его вспыхнуло безумие. Прежде чем Тори успела нанести новый удар, Джек схватил ее руку и вывернул так, что она закричала от боли. Нож упал на пол.
– Пусти!
Но Слеттер, с силой выворачивая ей запястье, другой рукой схватил Тори за волосы, запрокинул ее голову и прошипел:
– Умоляй… моли меня о пощаде.
– Пошел ты к черту!
– Ничего, у меня достаточно времени, и скоро я увижу твои слезы и услышу мольбы… – С этими словами он дернул ее руку, и Тори не смогла сдержать крика, ей показалось, что еще чуть-чуть – и он переломает ей кости.
Кто-то постучал в дверь. Она хотела позвать на помощь, но Слеттер схватил ее за горло и прошептал:
– Оружие по-прежнему у меня. Один звук – и я тебя убью.
– Мистер Торнхилл, вы здесь? – донесся из-за двери голос капитана Харли.
– Да, а что случилось? – Алан говорил спокойно, почти весело – никто бы не поверил, что обладатель столь беззаботного голоса держит женщину за горло и угрожает ее жизни.
– К нам приближается корабль. Они требуют, чтобы мы остановились… Думаю, это мистер Кинкейд.
Спенс! Он жив, он пришел за ней! Сердце Тори заколотилось, душа наполнилась надеждой.
– Ни в коем случае не останавливайтесь! – закричал разъяренный Алан.
– Но, сэр, возможно, стоит проявить благоразумие…
– Я желаю, чтобы мы продолжали плавание и увеличили скорость! Вы меня поняли, капитан?
Несколько секунд за дверью было тихо. Потом капитан Харли сухо произнес:
– Так точно, сэр. В конце концов, это ваш корабль. – Послышались удаляющиеся шаги.
– Я знала, что он спасет меня! – В голосе Тори звучало торжество.
– Вот как? Твой рыцарь здесь? – Губы Слеттера скривила недобрая усмешка. – Но ведь он тебя еще не спас! – Он провел рукой по ее груди, пачкая платье своей кровью. – Мне так интересно, что за тело прячется под этими одеждами.
По-прежнему удерживая ее руки, Слеттер прижал ее к столу, чтобы ей некуда было отступать, и впился алчным ртом в плотно сомкнутые губы Тори. Она не могла увернуться, не могла отодвинуться, чтобы хоть как-то избежать прикосновений, которые были ей отвратительны… И тогда она укусила его. Слеттер отдернул голову, провел рукой по губам и изумленно уставился на окровавленную ладонь.
– Сука! – Он окончательно обезумел.
Он отвесил Тори такую оплеуху, что у нее зазвенело в ушах и голова беспомощно мотнулась в сторону. Приподняв ее, он швырнул Тори на стол. От удара о дубовые доски у нее перехватило дыхание, в глазах потемнело. Слеттер наклонился к ней. Тело его было совсем близко… Собрав остатки сил, Тори ударила его коленом в пах. Застонав, он согнулся от боли. Тогда она рванулась прочь, соскользнула со стола и бросилась к двери. Но Слеттер, изрыгая проклятия, успел поймать ее за волосы. И через минуту, несмотря на отчаянную борьбу, она вновь оказалась на столе. Джек насмешливо прошипел:
– Ты все такая же недотрога – Принцесса Ледышка. Она с ужасом смотрела в его лицо – бледный, лишь на щеках лихорадочно горит румянец, ноздри раздуваются, в темных глазах плещется безумие. Понимая, что физически она слабее, Тори попыталась воззвать к тому, другому человеку, который жил в этом теле и когда-то был ее другом.
– Алан, – негромко позвала она. – Алан, ты ведь не хочешь этого!
– Алан? – Он сжал ее кисти одной рукой, освободив другую. – Этого ничтожества здесь нет.
Тори задохнулась от ужаса, увидев в его руке кинжал. Наслаждаясь ее страхом и беспомощностью, он поддел лезвием верхнюю пуговичку на платье, и она отлетела прочь. Потом вторая. Третья. Тори закусила губу. Он хочет, чтобы она кричала от ужаса, но она не сделает этого, не испугается, не будет молить о пощаде. Ледяное лезвие коснулось ее горла, и Тори судорожно вздохнула, по телу пробежала дрожь.
– Ты боишься! – В голосе Слеттера слышалось удовлетворение.
Взмах, удар – и лезвие кинжала вонзилось в стол в сантиметре от ее правого уха. Тори слышала, как пела, вибрируя, сталь.
– А теперь я покажу тебе, что это значит – быть с настоящим мужчиной…
Раздался звук удара, и корабль качнуло.
– Спенс, – прошептала Тори.
Новый толчок, и Слеттер не удержался на ногах. Тори вскочила и бросилась к двери. Слеттер поймал ее за руку, и в этот момент на дверь обрушился удар такой силы, что щеколда отлетела, доски треснули, и в дверном проеме возник Спенс. Лицо его исказилось от ярости, голова была забинтована, и кровь уже промочила повязку, но рука твердо сжимала револьвер. За спиной Кинкейда виднелись вооруженные люди.
Мгновенно Слеттер прикрылся Тори, как щитом, и крикнул:
– Стой, или я убью ее!
Спенс увидел, что револьвер уперся в тело его жены. Потом он перевел взгляд на ее лицо. В уголке разбитых губ запеклась кровь, на щеке отчетливо виднелся след пощечины, расстегнутое платье испачкано кровью. Но хуже всего были страх и мука, застывшие в ее огромных глазах. Ярость забурлила в крови, горячей волной заливая мозг.
– Если ты причинишь ей вред, я разорву тебя на кусочки голыми руками! – хрипло прорычал Спенс.
Но Слеттер только рассмеялся и провел дулом револьвера по груди Тори.
– Ты нас прервал на самом интересном месте. Но может, так даже забавнее – ты будешь смотреть, а я буду наслаждаться твоей женой.
Он быстрым движением приставил оружие к голове Тори и рявкнул:
– Брось револьвер и прикажи всем выйти – или я выстрелю!
Спенс взглянул на него, увидел безумный взгляд, побелевшие на рукоятке пальцы и приказал:
– Уходите.
Его оружие с глухим стуком упало на красный ковер.
– Надо же, всего несколько дней назад я не хотел тебя убивать, хотя Оливия так просила! Я собирался прикрыть лавочку и заняться другим бизнесом в другом месте. Теперь я жалею, что отказал этой глупышке.
Спенс смотрел, как человек, похожий на. Алана, но не Алан, а кто-то иной – злой безумец – прижимает револьвер к щеке Тори и, смеясь, спрашивает:
– Ну что? Убить ее прямо сейчас?
– Отпусти ее! – Спенс шагнул вперед.
– Стоять!
Кинкейд замер, тяжело дыша. В висках стучало, сердце готово было разорвать грудь. Только бы ничего не случилось с Тори.
Корабль накренился, и люди задвигались, стараясь восстановить равновесие.
– Судно тонет, – сказал Спенс, стараясь говорить спокойно. – Тебе не выбраться. Отпусти Тори.
– Да? А ты схватишь меня, чтобы повесить! Но я не хочу качаться на веревке. И не хочу, чтобы ты смеялся надо мной! – И Слеттер направил револьвер на Кинкейда.
Тори, вскрикнув, рванулась к мужу, но Слеттер был готов к этому.
– Не в этот раз. – Он отшвырнул ее прочь и выстрелил. Но корабль опять накренился, и пуля вошла в стену в нескольких дюймах от головы Спенса.
В следующий миг Кинкейд прыгнул вперед, и мужчины покатились по полу, сцепившись в смертельной схватке, как два тигра.
Дверь распахнулась – на пороге стоял Бен, за ним его люди. Но никто и двинуться не успел, как прогремел выстрел. Тори прижала ладонь к губам. Сцепившись, Кинкейд и Слеттер лежали на полу.
– Спенс! – Тори бросилась вперед, схватила мужа за плечо. Кинкейд медленно, с трудом оторвал взгляд от улыбающегося лица своего врага. Глаза Слеттера постепенно тускнели, и от этого улыбка казалась еще более жуткой. Кинкейд с трудом поднялся на ноги. Тори, плача, обняла его.
Он закутал ее в свой пиджак и повлек к выходу:
– Пошли, милая, нам надо выбираться отсюда. Им и вправду стоило поторопиться. Корабль стонал, сотрясаясь в агонии. Слышно было, как ломаются доски и где-то шумит вода. Они поднялись на палубу, и Тори увидела пароход, который громко пыхтел и дымил рядом с бортом тонущего судна. Команда торопливо покидала корабль. Последним, как всегда, уходил капитан. Через несколько минут они были в каюте – замкнутое пространство, приглушенное пыхтение двигателя и теплые руки мужа, который бережно опустил ее на кровать, помогли Тори поверить, что она наконец в безопасности.
– Я знала, что ты придешь, – прошептала она.
– За тобой я явился бы даже в ад, – ответил он, ласково убирая с ее лба непослушные завитки. Потом наклонился и поцеловал в губы – осторожно, чтобы не причинить боль. Но Тори потянулась к нему, обвила руками за шею и прижалась крепко-крепко, словно боялась, что чья-то злая воля вновь разлучит их. Спенс вдохнул запах ее волос и понял, что это и есть счастье.
– Я люблю тебя, – нежно произнес он.
Тори, услышав хриплый голос мужа и ощутив, как напряглось его тело, вопросительно посмотрела в его глаза. Он смущенно улыбнулся.
– Да, и хочу тоже. Но ведь ты устала…
– Ничего. – Тори, вспыхнув, улыбнулась в ответ. – Я… не очень устала… И я тоже тебя люблю.