Я села в автобус вечером, чтобы ехать на смену. В такое время народу в автобусе бывает немного, и в основном все мои коллеги с нашего завода. Заходишь в автобус, со всеми здороваешься, улыбаешься родным лицам. В тот вечер было все как обычно. В нашей смене работали не только русские, были и болгары, и китайцы, а недавно как раз на нашу линию поступила молодая женщина из Румынии – Мелинда. Мы немножко поболтали с ней по-английски. Она была маленькая, худенькая, как девочка, хотя ей было уже за 30. Приехала в страну она с мужем и пятилетней дочкой, и имела официальный вид на жительство. Приехала совсем недавно, и не успела еще найти себе более-менее приличную работу, поэтому пришла на наш завод. А в ночную работала из -за дочки, чтобы днем быть с ней. Кстати, многие, имеющие маленьких детей, работали в ночную: государственных (субсидированных) детских садиков там мало, а за частный надо отвалить кругленькую сумму, что многим просто не по карману.
За разговорами время пролетело незаметно, автобус остановился на нашей остановке. Мы вышли – группа человек десять, и собрались переходить улицу. В Торонто на пешеходном переходе так же, как и у нас, горит зеленый или красный человечек. Но есть еще горящая красная ладошка: это значит, что свет на светофоре сейчас переключится, и те, кто дошел до половины дороги, успеют перейти, а те, кто не начал переход, чтоб стояли на месте. Мужики рванули через улицу на эту мигающую ладошку. Мы, повинуясь стадному чувству, рванули за ними. Они, как лихие кони, успели перебежать на другую сторону дороги, а мы только успели добежать до середины, где разделительный бордюр, как с перекрестка, наперерез нам, тронулись машины. Я остановилась и схватила за руку Ирину : «Куда?». Кто-то еще остановился рядом с нами. А кто-то побежал, я даже не поняла – кто. Тут же послышался визг тормозов и глухой удар. Наши тут же подбежали и увидели Мелинду. К счастью, она была жива. Проезжающие мимо машины стали останавливаться и вызывать 911. Мы столпились на тротуаре, одна наша женщина плакала. Надо было быстро решать, что делать. Еще несколько минут – и здесь будут полиция и скорая. Надо бы объяснить им кто такая пострадавшая и откуда, и вообще бросить человека без помощи нельзя, но мы все, стоящие толпой на ночном перекрестке, работали нелегально, и встречаться с полицией нам было бы не очень желательно. Особенно те, кто не имел официального статуса в стране, депортировались на родину в 24 часа. Большие штрафы грозили и работодателям.
Тут я вдруг вспомнила, что смена уже началась, и нас наверно ищут на заводе. Какое счастье, что есть с собой мобильный телефон! Я тут же позвонила нашему супервайзеру:
– Левон, мы тут все на перекрестке улиц Стилс и Фенмар. Мелинда попала под машину. Что нам делать?
– 911 вызвал кто-нибудь?
– Да.
– Быстро все на завод! Я сам сейчас туда приеду.
Да, вот так будет правильно: Левон – официальное лицо, он все объяснит полиции, тем более, что он хорошо говорит по-английски.
Тут же мимо нас пронеслись пожарная машина, скорая и полиция.
У входа на завод нас встречала перепуганная вторая смена. Наша смена тоже была взбудоражена так, что работали через пень-колоду.
Левон вернулся минут через сорок. Он записал номер больницы, куда увезли Мелинду, и позвонил ее мужу домой. Врачи со скорой сказали, что ее будут срочно оперировать. Под утро Левон позвонил в больницу, там сказали, что операция прошла удачно. Утром первая смена, придя на работу, долго расспрашивала нас.
В выходной девчата ходили в больницу навещать Мелинду. Она уже вставала, но у нее был какой-то сложный перелом ключицы. Муж ее работал тракером, то есть ездил на грузовике в Америку, и проблема кому оставлять дочку, встала со всей остротой. Послали вызов маме в Румынию, но ее приезд ведь дело не одного дня…
Два русских супервайзера, имеющие маленьких детей и сидящих с ними неработающих жен, по очереди забирали девочку к себе.
Когда мама Мелинды прилетела в Торонто, она пришла на фабрику, нашла этих супервайзеров и при всей смене встала перед ними на колени.
Время шло, и осень полностью вступила в свои права. В городе чувствовалась какая-то печаль, деревья склоняли под дождем свои голые ветки, в парке мокли одинокие скамейки, и при пробежке за автобусом по пересеченной местности в моих кроссовках частенько хлюпала вода. В наших ремонтируемых домах давно уже включили отопление, благо в каждом доме есть автономный источник тепла. Мы работали в шортах и майках, что было очень приятно после холодной и сырой улицы.
За два месяца работы в ремонтной строительной компании наша бригада полностью отремонтировала три дома (один для шефа, а два выставили на продажу). Причем даже занавески везде повесили и жалюзи. Я спросила у Сергея, зачем мы это сделали, хозяева же все равно по своему вкусу занавески выберут. А он ответил, что это создают уют, и повышает стоимость дома тысяч на пять.