Пришли, дома пока одна мама. Видно, что новостью она ошарашена не меньше нашего, нервно теребит в руках фартук и не знает как с нами себя вести. Вытащила альбом с семейными фотографиями, чтобы чем-то нас занять, а сама нервно звонит по мобильнику мужу – поторопить его возвращение домой. Дети стали о чем-то между собой шептаться и ушли в соседнюю комнату.
Первый вопрос, который активно встал на повестке дня, когда Ирин папа приехал и мы все собрались за столом, где будут жить молодые? Вася был в очередной ссоре со своей второй женой, и жил один на хуторе, но он сразу отказался предоставить молодым жилплощадь:
– Я выпить люблю, и вообще никого мне не надо. Вон, у матери живите, она все равно дома почти не бывает, на работе все больше время проводит.
Я, скрепя сердце, согласилась, хотя мне не очень нравилась идея в моих двух проходных комнатах иметь целый колхоз, включая грудного ребенка, который появится через несколько месяцев и будет активно радовать всех своими криками круглые сутки. Но на меня с такой надеждой смотрели все собравшиеся, что я просто не могла отказать.
В расстроенных чувствах позвонила маме в Ташкент, испортила и ей настроение. И самое главное, мне было обидно, что в квартире, доставшейся мне с таким трудом, не будет мне теперь ни покоя, ни отдыха. Мама стала меня уговаривать изменить свое решение, не соглашаться жить всем вместе в моей квартире.
– Все равно вы в конце концов разругаетесь, жизнь твоя превратится просто в ад, – убеждала меня мама, – лучше будь сразу плохой, так ты сохранишь свой покой, по крайней мере. Неужели ты не заслужила право просто спокойно выспаться или поработать, не говоря уже о личной жизни, тебе ведь только чуть за сорок.
В итоге я так и поступила. Сказала Владику, что у меня они жить не будут. Он со всей силы хлопнул дверью, забрал вещи и ушел жить на хутор к отцу. До самой свадьбы я его не видела. Вернее, видела, когда мы брали в администрации для него разрешение на вступление в брак, но он демонстративно меня не замечал и льнул к отцу.
Я осталась совсем одна. Дети со мной почти не общались, и я часто думала о том, где находится разумная грань между жертвенностью и эгоизмом. Как правильно жить: жертвовать своими удобствами ради детей, или все-таки ставить свои интересы на первое место? Скорее всего, истина где-то посередине. Но если жертвуешь своими интересами ради детей, то дети воспринимают это как должное и считают, что у тебя нет других желаний, кроме как угождать и служить им. Раз сама себя не любишь, то кто тебя любить-то будет?
Для бывшего мужа настал звездный час. Он организовывал свадьбу для Владика, покупал ему костюм и кольца молодым, (под эту марку даже помирился с женой и она щедро его финансировала), а у меня катастрофически не было денег. В страховой компании, куда я устроилась после Канады, лишь бы куда-то срочно устроиться, дела шли не блестяще, да и сам этот бизнес был не по мне. Лезть в окно, когда тебя гонят в двери, совсем не в моем характере, а это основная профессиональная черта страховщиков. Я потихоньку подыскивала себе другую работу, а тут нагрянула эта свадьба. Пришлось занять денег на подарок молодым и на свой вклад в общее застолье, но это было до безобразия мало по сравнению с щедрым папой, швырявшим деньги направо и налево, и с Ириными родителями, которые залезли по уши в долги, но считали делом чести пригласить на свадьбу всех родственников по десятого колена и две соседние улицы.
Мои новые родственники были коренными потомственными кубанцами, которые свято соблюдали все обычаи, связанные со сватовством и свадьбой (я даже не подозревала о существовании этих обычаев), но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К счастью, родители Ирины – Саша и Наташа, оказались простыми рабочими людьми, чуждыми всякого чванства. Они с пониманием отнеслись к моим финансовым проблемам, и к сложностям в отношениях с бывшим мужем и его новой женой, пообещав свою поддержку в случае какого-либо хамства.
Влад общался со мной только в случае необходимости и сквозь зубы. Окольными путями я узнала, что жить молодые собираются вместе с родителями Ирины. Кстати, Ирине бабушка оставила по наследству небольшой домик, но родители не захотели поселить молодых туда, мотивируя это их полной материальной несостоятельностью, и сдавали этот домик в аренду квартирантам.
День свадьбы приближался, мне было очень тоскливо и одиноко. Несмотря на наличие группы поддержки в лице подруг и мамы (которая, правда, была еще в Ташкенте), я понимала, что эту полосу невезения я должна преодолеть сама, ответить правильно на вопросы, заданные жизнью, построить отношения с детьми, с невесткой, с ее родителями и родственниками. Иначе мне не вырваться из замкнутого круга. Я решила пойти на любые компромиссы ради этого, кроме одного: свою квартиру я не буду делить ни с кем. Ведь я имею ее только благодаря собственным усилиям: ни муж, ни дети, никакие родственники не имеют к ее приобретению никакого отношения. И на этом буду стоять твердо. Помогать молодым материально – пожалуйста, помогать им с учебой – с удовольствием, но не буду приносить свою жизнь в жертву никому, она у меня единственная и очень ценная для меня.