– Ну а если бы они ждать не захотели? Мы бы клиентов потеряли, а их у нас и так еще нету.
– Тебе бы все только деньги, деньги подавай. Больше ничего тебе не надо.
– Ну а что ж ты у меня на сигареты просишь деньги каждый день и спрашиваешь, что бы пожрать? Не проси у меня, если ты такой умный и деньги тебе не нужны.
– Ах, ты меня куском хлеба попрекаешь! Тебе для меня жалко! Где деньги от твоего проката? Только одни неудобства, ходят тут всякие, и спать не дают!
Не стоило и тратить время на беседы с ним. Это был разговор глухого с немым.
Вечером действительно ко мне пришла целая делегация: невеста, ее подруга, мама и еще какая-то женщина. Они долго мерили платья, советовались друг с другом, и, наконец, оставили задаток и запасались на следующую субботу. Объяснила им, что надо приехать накануне за платьем, я его отглажу и приготовлю к свадьбе.
Итак, первый успех! В руках у меня задаток, дети тут же выпросили по мороженому, Василий пришел, как ни в чем не бывало, попросил на сигареты. В доме воцарился относительный покой. Если он не изводит меня придирками, притих возле телевизора или на рыбалку пошел – уже счастье. Когда соседка напротив, у которой муж был дальнобойщиком, жаловалась, что он опять уехал в поездку и она скучает без него, я смотрела на нее как на ненормальную. Мой бы куда-нибудь уехал, хоть ненадолго – я бы подпрыгнула до потолка, наслаждалась покоем в его отсутствие.
На следующий день было воскресенье, и я предвкушала выспаться. Но в 8 утра раздался звонок в калитку. Надо отметить, что в сельской местности рынок начинается в 6 утра, а часов в 11 уже заканчивается. Меня это всегда шокировало: пока выспишься, на рынке уже ничего нет, а в единственный выходной вставать в 6 утра и бежать на рынок я считала верхом идиотизма. Но у сельских жителей свои привычки, и только сейчас, по прошествии почти десяти лет и с приездом в наш район большого количества горожан, порядки стали меняться. Рынок сейчас работает до 3 часов дня, да и магазины круглосуточные появились. Словом, цивилизация потихоньку доходит и до нас, чему рады не только мы, но также наиболее продвинутое местное население.
Но вернемся к нашему рассказу: итак, в 8 утра раздался звонок. Я накинула халат поверх ночной рубашки и вышла. У калитки стояли парень и девушка. Похоже, мой вид говорил красноречивее слов, что меня подняли с постели. Они извинились и сказали, что приехали из станицы на базар, и у них через пол часа обратный автобус, поэтому позже прийти они не могут, и попросили показать им свадебные платья. Я разрешила, только забежала домой на минутку переодеться и убрать постель из проходной комнаты, через которую люди будут заходить в прокат. Дети смотрели телевизор, муж тоже сидел с ними рядом. Увидев меня, прошипел:
– Что, завтрак скоро будет?
– Видишь, я с людьми занята, подожди.
Парень с девушкой зашли, долго мерили и выбирали, но так ничего и не выбрали. Такое случается сплошь и рядом, и это понимают все, но только не мой муж. Когда посетители ушли, он набросился на меня с криком:
– Что такое, выходной день, пожрать нечего, завтрака до обеда ждешь, никакого внимания семье.
– Но это же клиенты, они же пришли по делу. Я же не с подружками болтала, и не на гулянье была.
Но объяснять что-либо было абсолютно бесполезно. Сели завтракать, Василий отшвырнул в сторону тарелку с яичницей. Дети тихо, как мышки, шмыгнули на улицу, чтобы не попасть под горячую руку. Настроение на выходной день было безнадежно испорчено.
Я часто думала о том, что моя семейная жизнь становится просто невыносимой. Каждый день дома нахожусь как на линии фронта: обстреляют или пронесет? Сотрудницы, с которыми я вместе возвращалась с работы, говорили, что с приближением к дому у меня меняется выражение лица, и они не могут смотреть на мои тоскливые затравленные глаза. Я не знала, что мне делать. Я не могла доверить мужу деньги, потому что он, невзирая ни на что, тратил их по своему усмотрению. Например, я послала его на базар за мешком картошки на зиму, а он купил подводное ружье. Зачем в ноябре месяце подводное ружье, для подледного лова что ли, и как его использовать вместо картошки, я не знала. В результате я весь день проплакала, а потом стала просить водителя служебной машины заехать купить мешок картошки или лука. Дома опять скандал:
– Водитель – твой любовник, – орал этот ненормальный.
Или еще: если хозяин коммерческого ларька давал мне продукты в долг под зарплату, дома меня ждала очередная сцена у фонтана. Ничего не покупать, не занимать и не приносить я тоже не могла, ведь детей надо было кормить.
Куда уйти я не знала, в городе у меня не было никого из родственников. Уехать опять в Ташкент к маме, это значило сесть ей на шею вместе с детьми, а и там и с работой плохо, и все на узбекском.