- Дорогие, мои, у вас еще очень много хорошего впереди, вы, достойно этого заслужили!
Отлично проведенное время, вкусный арбуз, караоке и забавные танцы, все это мы будем помнить всегда. Моя сестра была очень довольна приемом доброжелательных хозяев, испытывая уважение и желая им в душе искренне, удачи и огромной веры в успех и достижение намеченных целей.
Ораз, изрядно подуставший, довез нас до дома, пообещав в ближайшее время съездить со мной в поселок, к Катерине Плотниковой, с которой мы давно не виделись. Одной мне было не совсем комфортно навещать ее. Их особняк находился совсем не близко от нашего городка, а идти одной туда совсем не безопасно, оставалась надежда только на Оразбека. Но я хорошо понимала его нынешнее моральное состояние и быт, потеряв работу, он усиленно искал выход из сложившейся ситуации, а выставлять напоказ свою безвыходность, не в правилах мужчины. Поэтому ссылаясь на занятость, он как бы находил некое оправдание, впрочем, которого вовсе не требовалось.
Одним из последних вечеров, возвращаясь с дачи, мы c Шолпан встретили по дороге тетю Тасю, маму моей подруги и одноклассницы Татьяны, у которой в жизни не все получилось гладко, как хотелось бы. Окликнув ее, ненадолго остановились, расспрашивая друг друга о новостях. Уставшая и поседевшая женщина, не раз битая ударами судьбы, но вполне стойкая и выживающая в тяжелых условиях, нехотя плакалась на нерадивость властей, очень низкую пенсию, недостаток. Немного жаловалась на безысходность в общении с сыном, которому было уже далеко за пятьдесят, а он усердно продолжал вить и тянуть веревки из постаревшей матери. От Татьяны много лет не было вестей.
Тетя Тася всегда радовалась нашей встрече, относясь ко мне с неким уважением, по-видимому, из всех Таниных одноклассников, ее помнила только я, за что она была весьма признательна. Как и ранее, радуясь за наши успехи и продвижения с Русланом, искренне удивляясь, что я по сей день не старею, она даже в шутку возмущалась. Говоря о ней, хотелось отметить доброту и порядочность этого позитивного человека. Я весело вспоминала ее знаменитые пряники и бублики, которыми она очень часто угощала всех нас, тогда еще школьников. Тетя Тася слушала с болью и тоской в сердце...
Где же та, ее маленькая и послушная дочь, где годы и мгновения счастья...?
Расставаясь, я все же поделилась с ней, что пишу книгу, чем изумила и обрадовала, почти отчаявшуюся в жизни, постаревшую женщину. Она попросила меня, наспех подбирая подходящие слова, хоть что-то написать и о ней, как о человеке простом, и никогда не сделавшем ничего плохого в своей жизни, что она ветеран труда, и просто хороший собеседник. А напоследок, пожелав нам с сестрой и нашим детям, лишь огромного человеческого счастья и удачи, добавила: «У тебя, Гала, все получится, успеха тебе!».
- Долгих лет и доброго здравия и тебе, дорогая наша, тетя Таисия, почет и уважение!
Вспоминая о ней, вдруг припомнился эпизод из школьных лет, то был примерно пятый класс. Тогда мне не совсем нравилось учиться. Признавая только уроки географии, русский язык и литературу, физкультуру, труд и рисование, в особенности, обожала математику, которая давалась мне легко и просто. Я быстрее всех в классе могла решать задачи, к физкультуре относилась не серьезно, очень не любила физику и химию, и уж совсем не воспринимала историю, к урокам которой приходила всегда, совершенно не подготовленной. Вяло слушала рассказы преподавателя, иногда даже срывая ему уроки. Он никогда не жаловался на учеников и не наказывал, относился к нашему эгоизму просто, и не напрягаясь, а может с пониманием.
Так прошел учебный год, за который из приблизительно пяти-семи учеников, безразличных к данному предмету, так никто ни разу не ответил, ни на один вопрос преподавателя во время занятий. Мы на принципиальном уровне совершенно не хотели готовиться к уроку, среди прочих мальчишек, естественно была и я. Задавая вопрос на очередную тему, Виктор Дмитриевич поднимая одного за другим ученика, не получал не только исчерпывающего ответа, но и вообще, диалог происходил в полном молчании. После очередной паузы, наш предприимчивый педагог, как и обычно, разрешал нам вновь садиться за парты, и вместо заслуженной двойки, всегда ставил твердо - три. Совесть нас не мучила. Но следующий учебный год начался с сюрприза