«Дурацкая комедия», — подумал я, возвращаясь к своему столику. Там меня уже ждал заказанный бутерброд. Разделываясь с ним, я думал о предстоящем разговоре с доктором Раппаком.
Улица, на которой жил доктор, была длинной и узкой. С обеих ее сторон стояли облезлые домики с хилыми садиками, отделенные друг от друга полуразвалившимися заборами. На тротуаре и на верандах своих неопрятных жилищ сидели мексиканцы, пуэрториканцы и другие цветные. Одни бренчали на гитарах, другие играли в карты.
Тут же находились и женщины; некоторые, ничуть не стесняясь людей, кормили грудью младенцев.
Пока я медленно катил по улице, отыскивая номер 1141, множество любопытных, враждебных и равнодушных глаз следили за мной.
Нужный мне дом стоял в самом конце улицы. Некогда белое здание посерело, штукатурка облупилась, дорожка заросла сорняком и была усыпана консервными банками и банановой кожурой. Более неприглядное зрелище трудно себе представить. На окнах болтались грязные занавески.
Неужели это дом доктора Раппака?
Выйдя из машины, я открыл калитку и зашагал к зданию. На двери не оказалось звонка, и мне пришлось стучать кулаком.
Внутри послышались шаги, и в проеме двери показался высокий худой негр с гривой седых волос. Он был очень стар, лет восьмидесяти, не меньше.
Глядя в его проницательные глаза, я испытал странное чувство подавленности.
— Мистер Феллоуз?
Я сразу узнал этот низкий голос.
— Да, это я. А вы — доктор Раппак?
— Правильно, входите. Я вижу, что мои бедные дети удивлены вашим визитом. Ну а что им остается еще, как не любопытство?
Он провел меня в мрачную неприбранную комнату, в которой находилось лишь несколько самых необходимых предметов мебели.
— Это моя приемная, — объяснил Раппак, усаживаясь за старый письменный стол. — Располагайтесь на кушетке, мистер Феллоуз.
Немного смутившись, я опустился на диванчик, и тут же сломанная пружина впилась мне в тело.
Как мог этот черный старик, живущий в такой нищете, дружить с шикарным Верненом Дайером? И неужели он действительно невролог?
— Я вижу, что вы слегка озадачены, мистер Феллоуз. Это вполне понятно. Попробую вам объяснить. Видите ли, если бы я жил в других условиях, мои больные дети, — он кивнул в сторону окна, — не стали бы ходить ко мне. А они очень нуждаются в помощи. Сейчас я беру за визит всего лишь двадцать пять центов.
Он улыбнулся, обнажая желтые зубы.
— Я уже отошел от большой практики, а ведь раньше у меня была своя клиника. Теперь я стар и не нуждаюсь в деньгах. Моя цель ныне — только помогать этим бедным большим заблудшим «детям».
— Вы замечательный человек, доктор, — сказал я растроганно.
— Ну, вы преувеличиваете. Ладно, мистер Феллоуз, я могу уделить вам двадцать минут. Что вас интересует?
Когда я в ресторане обдумывал свою легенду, то она казалась мне весьма убедительной.
— Как я уже говорил, я пишу роман. Ситуация такова: мужчина по имени Доус обладает даром гипноза. Он работает в ночном клубе. Как-то в клуб заходит компания молодых людей, чтобы хорошо повеселиться. С ними девушка. Назовем ее… Мэри. Подстрекаемая друзьями, Мэри позволяет загипнотизировать себя и в этом состоянии выполняет различные приказы Доуса. Девушка понравилась гипнотизеру, и он решает соблазнить ее.
Не буду обременять вас деталями, доктор, скажу лишь, что, узнав ее адрес, Доус приходит к ней и вводит ее в транс каким-то жестом или, допустим, щелкнув пальцами. Затем он овладевает безвольной девушкой.
Таково в основном содержание романа. А теперь я хочу знать, возможно ли в реальности то, что я описываю?
Старые темные глаза внимательно изучали меня.
— Видите ли, мистер Феллоуз, откровенно говоря, эта идея не нова. Ситуация, которую вы мне тут обрисовали, была описана еще в восемнадцатом веке. Дело касалось одной французской графини, которую изнасиловал под гипнозом некий ученик графа Калиостро, большой специалист в области магии.
Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.
— Значит, такое вполне может произойти?
— Вполне.
— Но, доктор, я слышал, что человека нельзя заставить сделать даже под гипнозом то, что ему противно в обычном состоянии. Если это так, то ни одной женщиной нельзя овладеть помимо ее воли.
— В большинстве случаев, мистер Феллоуз, это действительно так. Но есть исключения. Тут многое зависит от самого гипнотизера и объекта его воздействия. Ведь у разных людей разная сила сопротивления чужой воле. А что касается гипнотизеров, то их сила тоже не у всех одинакова. Вот, говорят, непревзойденным мастером здесь был Распутин, ну и, конечно, Калиостро.