Я чувствовал себя так отвратительно, что поспешил закончить разговор:
— Последний вопрос, доктор. А если, скажем, Мэри уедет из города, сможет ли тогда Доус влиять на нее? Имеет ли тут значение расстояние между жертвой и гипнотизером?
— Опять же все зависит от его индивидуальных качеств. Если Доус достаточно силен, а девушка достаточно слаба, то даже на Луне он ее достанет.
— И это все научно обосновано?
— Да, мистер Феллоуз, все, что я вам сказал, как нельзя более убедительно подтверждено наукой. У меня, например, есть несколько пациентов, которые давно разъехались по всей стране, но я до сих пор поддерживаю с ними телепатическую связь. Они мне пишут или звонят, рассказывают о своих проблемах, а я часто помогаю им сеансами гипноза на расстоянии.
Слова доктора подтвердили то, о чем говорила мне Вал. Мною овладело отчаяние.
— Но как же все-таки Мэри может избавиться от влияния Доуса? Мне очень важно это знать для дальнейшего развития сюжета.
— Это невозможно, мистер Феллоуз. Вы создали ситуацию, из которой нет выхода. Гипноз в руках дилетантов — страшное, разрушающее психику оружие. Ваша героиня обречена находиться под воздействием Доуса до тех пор, пока он сам не освободит ее или пока не умрет.
— Ну а если она обратится к специалисту вроде вас? Это может что-то дать?
Он покачал головой:
— Боюсь, что нет. Да и не следует этого делать. Лично я не стал бы вмешиваться. Ведь два мощных волевых потока, столкнувшись в мозгу слабого человека, могут привести к катастрофическим последствиям, вплоть до полного прекращения мозговой деятельности жертвы. А это означает смерть.
Я достал носовой платок и вытер вспотевшее лицо.
— Итак, единственный выход — это если Доус добровольно прекратит влиять на нее?
— Да. Или же внезапная смерть гипнотизера. Вот есть, кстати, такая книга — «Трильби»…
— Да, я знаю. Там Свегаль умирает, и Трильби, освободившись от его воздействия, теряет голос.
— Совершенно верно, мистер Феллоуз.
— Мне бы очень не хотелось решить конфликт в моей книге таким образом.
Раппак поднял свою старческую руку и посмотрел на часы.
— Ну что ж, если он не захочет отпустить девушку добровольно, то можно, скажем, устроить ему автомобильную катастрофу или другой несчастный случай. Тут уже пусть работает ваше писательское воображение, раз уж вы создали столь сложную ситуацию.
Он улыбнулся.
— А если бы это был, скажем, детектив, то героиня могла бы и сама убить его, чтобы прекратить свои страдания.
Глава 7
«Итак, доктор Раппак, предположим, что мы еще не закончили наш разговор, хотя я и заплатил вам уже пятьдесят долларов за консультацию, попрощался и уехал, преследуемый любопытными и недоверчивыми взглядами ваших „детей“».
Я выбрал безлюдное место на побережье и остановил машину. Здесь нас могли подслушать только деревья и рыбы.
«Прежде всего благодарю вас за участие, доктор. Вы сказали, что берете с пациентов по двадцать пять центов за визит. Похвальная умеренность. Тогда тем более вам не придется сожалеть о потраченном времени: своей полусотней я компенсировал вам приход многих пациентов.
Вы подтвердили то, что давно во мне вызревало, а теперь окончательно сформировалось. Есть только один путь для спасения Вал, и он сходится с ее словами: „Пока Видаль жив, я никогда не освобожусь от его влияния“.
Теперь ясно, что она сможет избавиться от пут этого чудовища только после его смерти.
Но если взглянуть на него, то трудно представить, что он может скоро отойти в мир иной естественным путем. Видаль в расцвете сил, полон энергии, не курит, не пьет, очень следит за своим здоровьем. И тем не менее нужна только его смерть, чтобы спасти Вал.
Вы намекнули мне на это очень прозрачно, доктор:
„Если это детектив, то героиня могла бы сама убить своего мучителя“.
Горячий ветер врывался в открытое окно машины, но я похолодел от этой мысли.
„Намек ясен, доктор, но вы неправильно поняли ситуацию. Или, скажем, не совсем правильно… Неправильно, потому что я никогда серьезно не рассматривал возможность убийства Видаля, тем более убийства, совершенного его собственной женой. Но доля истины в ваших рассуждениях есть, и чтобы вы поняли, какая именно, я должен объяснить вам, что значит для меня Вал.
Вал значит для меня больше, чем собственная жизнь. И это не красивая фраза — это правда. Я не переставал любить Вал все эти шесть лет. А убийство — дело рискованное, и я не могу позволить, чтобы она подвергалась такой опасности. Я должен ей помочь и взять риск на себя. Но вопрос в другом — способен ли я совершить убийство?