Гречневая каша с тушёнкой приготовилась быстро, к ней порезали колбасу и остатки сыра, Насте не хватало овощей, безумно хотелось свежих огурцов, зелени, но она промолчала. Тащить с собой запасы не только консервов и круп, но и помидоры с огурцами было бы излишеством.
Почти сразу подошли мужчины, между делом они пополнили запасы питьевой воды, Андрей приволок дрова, Зелёный ходил вокруг термосумки, где, как оказалось, была припрятана очередная бутылка, судя по блеску глаз Геннадия — не одна.
— Смотри, придётся выводить тебя из запоя, — шутливо кинул Ник, проходя мимо чахнувшего над термосом Гены.
— Уйди с глаз моих, недруг, — ответил Зелёный с пафосом. — У меня вредные условия труда и проживания. Я не пью, я оздоравливаюсь.
— Ну-ну.
— Что пристал к человеку, — вмешался Егор. — Вот будет у тебя жена четвёртым беременна, посмотрю, какие ты оздоровительные мероприятия проводить будешь.
— Только после тебя, Гош.
— Не-а, я слишком молод и хорош собой, чтобы сгинуть на матримониальном фронте.
— Ждёшь, когда совсем лысый станешь?
— Это, Никушка, от ума!
— А пузо от чего?
— От трудов, всё от трудов.
— Сказал бы я, что у тебя от трудов, учитывая твой сидячий образ жизни, да дамы вокруг, — ответил Ник.
Так, беззлобно переговариваясь, общими усилиями накрыли стол, потом дружно стучали ложками, и Настя думала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее. На завтрак у них была овсяная каша, пообедали и вовсе бутербродами, так что к ужину гречка с тушёнкой приравнялась к пище богов.
Мужчины пили, Настя обратила внимание, что Влад почти не притрагивается к спиртному, только подносит рюмку ко рту, а потом ставит на место. Ник поступал почти так же, лишь иногда выпивал, не морщась и не закусывая. Геннадий, не пропускал, а на затяжных паузах наливал себе отдельно, никто на это не обращал внимания, Егор не отставал от Гены, а Андрей, кажется, опережал всех остальных.
Милана почти не пила, как и Надя — та скривила хорошенькое личико и заявила под общий хохот, что вот Мартини Бьянко с апельсиновым соком она бы выпила. А Марина не пропускала. Насте никто не предлагал, да и она не изъявляла желания. Водку к своим девятнадцати она пробовала, та ей показалась горькой на вкус с отвратительным послевкусием.
— Ник, Андрей, а расскажите про свою работу? — взвизгнула Марина и уставилась на Ника.
— Какую свою? — Ник поморщился, как от писка навязчивого комара.
— Чего рассказывать. Сегодня женщину мёртвую выловили в Катуни, молодая, двадцать два года всего, — спокойно проговорил Андрей.
— Как мёртвую?
— С лошади упала в реку, — ответил Андрей. — Поисково-спасательная операция увенчалась успехом, можно сказать.
— Какой же это успех? — Марина уставилась на спасателя.
— Труп нашли, будет что хоронить, если родственники выложат круглую сумму за доставку тела.
— Ужасно, — Марина с Миланой переглянулись, Настя отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слёзы. Надя продолжала есть, она или не слышала, или не придала значения. — Неужели ничего нельзя было сделать? — этот вопрос Марина задала почему-то Нику.
— Нет, — отрезал Ник.
Настя заметно вздрогнула. Она не знала эту девушку, совсем немного старше себя, но всё произошедшее было ужасным, не укладывалось в голове. Что в горах гибнут, Настя знала, об этом рассказывал папа, Влад, иногда новостная лента. Однажды она наткнулась на фильм про Эверест, который поверг её в ужас. Но всё это было далеко, как на другой планете. А эта несчастная девушка добралась сюда почти тем же маршрутом, что и Настя, дышала тем же воздухом, погибла всего лишь в двадцать два года в то время, когда Настя была в Долине семи озёр.
Влад разлил по пластиковым стопкам, посмотрел на Настю, она кивнула, и на самое дно капнула прозрачная жидкость, которой хватило, чтобы обжечь язык и появилось желание выплюнуть горечь.
— Ну и работка у вас, — после молчания проворчала Марина и снова почему-то Нику, тот проигнорировал реплику.
В это время Ник помогал Наде убрать со стола, как и Милана. Зелёный продолжал обниматься с полупустой бутылкой, а Егор встал на излюбленные рельсы и начал шутить. Постепенно атмосфера разряжалась, становилось легче не только дышать, но и говорить, шутить, жить. Ночь стояла тёмная и тёплая, звёзды были яркие и, как показалось Насте, отличались от тех, что она привыкла видеть с балкона своей комнаты. Она понимала, что такого быть не может, Алтай находится не за линией экватора, но всё же узор небосвода виделся другим. Наверное, мифологическая суть Алтая выражалась именно в этом, в звёздах, или тому виной алкоголь.