Ольга открыла глаза и потянулась к телефону. Быстро пролистав страницы заметок, нашла номер, который дал ей в Вильнюсе отец Петрас и решительно нажала вызов.
- Слушаю, - отозвался низкий мужской голос.
- Отец Владимир, ваш телефон дал мне отец Петрас из Вильнюса. Меня зовут Ольга.
В ответ - долгое молчание, а потом:
- А-а, Ольга? Вспоминаю, да. Был такой разговор осенью. Долго же вы собирались, чтобы мне позвонить.
- Не хотелось зря беспокоить, так как я вполне справлялась со своими проблемами, но сейчас…
- Не справляетесь?
- Почему же, вполне, но мне нужен совет. Я могу с вами встретиться?
- Сейчас я занят, но на следующей неделе могу уделить вам время, правда, немного. Договоритесь с моим помощником, - отец Владимир продиктовал номер телефона и попрощался.
- Всё, - выдохнула Ольга, - теперь только вперёд.
Она спрыгнула с кресла, быстро привела в порядок кабинет и приёмную, а через десять минут уже встречала гостей – важное монастырское братство.
Они вошли в кабинет друг за другом, все - в тёмном облачении и высоких монашеских шапках, бородатые и улыбчивые. Вежливо поздоровались и вдруг замолчали, переглядываясь, а Ольге почему-то показалось, что им неловко оттого, что пришлось общаться с сопливой девчонкой. Но первые же слова отца Афанасия объяснили заминку монахов.
- Ольга, почему ты не светишься? Что-то случилось?
- Вы о моей ауре? – она понимающе улыбнулась. – Нет, всё в порядке. Это я маскируюсь. – И девушка стянула с рук браслеты.
- О-о! – воскликнул игумен.
- Но как…? – удивился отец Михаил.
- А я никакой разницы не вижу, - огорчился Иона. – Жаль.
- Можете посмотреть, - Ольга протянула браслеты монахам и выслушала охи и возмущённые протесты о том, как она может носить на себе такое зло.
- Знаете, за последние годы я не раз убеждалась, что всё в жизни зависит от самого человека. Сколько обычных людей совершает преступления? Неисчислимое количество. А сколько «белых» не творят добро? Такое ведь часто бывает, - заспорила девушка. – «Чернота», особенно врождённая, - это как талант, данный человеку от рождения. Многие прекрасно рисуют, но не становятся художниками, как и чудесно поющие редко выходят на концертную сцену, потому что занимаются совершенно другим делом. Так и предрасположенность к злу не всегда делает человека исчадьем ада.
- То есть, ты…?
- Ни на какой страшный сговор не шла, а просто однажды спасла человеку жизнь и здоровье. И то, что он «чёрный» - не делает его хуже остальных людей, потому что для меня каждая жизнь бесценна. Вот и ответили мне добром на добро и помогли защититься от излишне любопытных взглядов.
- Понимаю, - вздохнул отец Афанасий. – Но, надеюсь, в дальнейшем ты всё-таки будешь осторожнее в выборе друзей.
- Давайте начнём осмотр, - предложила Ольга. – Время – десятый час.
- Конечно-конечно, - закивали монахи.
- Отец Михаил, вы первый.
- Обследовала, подлечила и выправила всем позвоночники до приемлемого состояния, - рассказывала Ольга за поздним ужином Сокоре о визите монахов в её кабинет. – Они были очень благодарны и забрали с собой мою новую визитку.
- Где указаны платёжные реквизиты? – уточнил Дым.
- Ага. Мне надоело диктовать номер карточки клиентам, которые хотят сказать спасибо по отдельному тарифу, вот и придумала такую визитку. Теперь, каждый может перечислять свою благодарность в зависимости от самочувствия.
- Благодарность - щедра, но жадных тоже хватает, как и глупых, которые гордо верят, что тебя обманули.
- А, - отмахнулась девушка, - таких жизнь сама накажет.
Они помолчали, а затем Ольга быстро убрала со стола и вновь села напротив Сокоры.
– О нашем расследовании Макс тебя известил?
- Ты о случаях с Тищенко и его друге? Да. Только меня удивляет, как «чёрные» могут быть связаны с монахом, которого ты лечила?
- Не знаю, но отец Михаил действительно в Крещение посещал городскую больницу, находящуюся недалеко от монастыря. Разнёс подарки и благословил больных на скорейшее выздоровление и вскоре после этого слёг.
- Значит, паучиха в той больнице, - удовлетворённо кивнул Дима.
- С чего ты решил, что это женщина?
- Макс высказал такое предположение. Он вычислил знакомую «чёрную», которая лежит в vip-палате больницы, и очень был этим взволнован. Вроде, она родственница молодой жены Тищенко.
- Поня-ятно, - протянула Ольга. – Зная талант моего охранника, уверена – к выходным он разложит всё по полочкам и тогда Тищенко, наконец, поймёт, отчего и почему на него свалились все напасти.
- И он, и его друг Василий будут снова тебе должны, – засмеялся Дым.
- Ничего, это лишь укрепит наше сотрудничество.
- Как же нам всем с тобой повезло, - покачал головой мужчина, с любовью рассматривая красавицу. – Ты же палочка-выручалочка на любой случай.
- И это очень осложняет мою жизнь, - серьёзно ответила девушка. – Знал бы ты, как давит такая ответственность, особенно, когда боишься совершить ошибку.
- Оля? – растерялся Сокора.
- Что, Оля? Да, я лечу людей и возвращаю им здоровье. Медицина – это моё. Но когда начинаются пляски вокруг «чёрных», в которые втягивают и меня – становится невыносимо. Как определить, кто более виновен? Как снимать «черноту», чтобы не убить наславшего? Я ведь один раз уже совершила непоправимое и за это расплатился мой муж.
- Он погиб из-за «черноты»? – тихо спросил Дым.
- Да. Хотя я и не была виновата, но там столько всего намешалось, что когда произошёл откат, пострадал именно Виктор. А я… я в тот момент только случайно не оказалась с ним рядом... иначе в могиле нас лежало бы двое.
Дима протянул руки и сжал ладони любимой, пытливо вглядываясь ей в лицо.
- Ты когда-нибудь расскажешь об этом?
- Обязательно, но только не сейчас, ещё слишком больно…
- Иди ко мне, - Он притянул Ольгу на колени и крепко обнял. – Когда я говорил о счастливчиках, которым повезло тебя встретить, то в первую очередь радовался за себя. Я – счастливчик, потому что ты – рядом, и очень хочу, чтобы ты была счастлива.
- Да? – она взглянула ему в глаза.
- Угу. И ни за что не откажусь от тебя, потому что понимаю – для меня это последний шанс быть полноценным человеком. Да, я вполне благополучен и состоялся в профессиональном плане, как юрист, у меня замечательная семья и друзья, но любовь… тем более отношения с такой необычной женщиной, как ты – красавицей, волшебницей, «белой» колдуньей – это же… словно бонус в конце жизни.
- Каком конце жизни? Ты - в расцвете лет!
- Оля, когда мужику переваливает за сорок, у большинства не остаётся никаких иллюзий, в первую очередь, в отношении женщин. Но если в этом возрасте мужчина же всё полюбил и полюбил от души, по-настоящему – считай, это уже до конца жизни.
- Если так, то ладно. А то мне хватило и одного вдовства, - выдохнула Ольга. – Знаешь, в последние дни столько всего мрачного произошло, что…
- Сбежать хочется? – понятливо хмыкнул Дым.
- Не сбежать, развеяться.
- И как?
- Танцевать хочу.
- Легко, - кивнул Сокора. – Когда у тебя ближайший свободный вечер?
- В пятницу.
- Отлично, поедем танцевать. Единственное, что хочу знать – это твои предпочтения в музыке и окружающей обстановке.
- Чтобы было шумно и весело, но, при желании, можно легко уединиться. Чтобы музыка была заводной и ритмичной …и ты, если не танцуешь, не мешал мне развлекаться.
- Обещаю! – клятвенно заверил Дым. – А сейчас – марш в кровать, а то – вон бледная какая и синева под глазами, скоро спать начнёшь сидя.
- Уже сплю, - зевнула вдруг Ольга.
Спустя короткое время Дима полюбовался ею в голубом отсвете уличных фонарей, блёкло освещавших комнату, и тихо порадовался, что любимая рядом, а потом, легко обняв за плечи, притянул девушку к себе и крепко уснул.