Они замолкли, переглядываясь, а потом Ольга спросила:
- И давно эта дама в таком состоянии?
- Три недели.
- Странно, - пробормотала девушка. – И непонятно. Почему никто из ваших не поможет Фройд? Это ведь неправильно – столько «черноты» в одном месте, а вокруг люди и, заметь, больные, то есть сопротивляемость организмов у них низкая. Наверняка у многих начались обострения… да и вообще, при длительном контакте больного человека с «чернотой» до летального исхода рукой подать.
- Не знаю, Оля. Наши точно должны были помочь, но видимо не смогли.
- И что теперь делать? Это ведь, как маленький Чернобыль – паучиха фонит и всех заражает. Кстати, а почему «паучиха»? Кто её так назвал, ты?
- Нет, это Ли, то есть, Василий Фомич. Он был при разговоре, когда я докладывал Тищенко о том, кого обнаружил в этой больнице. Вася и высказался, что мол она - паучиха.
- Интересно, - выгнула бровь красавица. – Тебе не кажется, Макс, что тут замешано что-то личное?
- Кажется, но со мной мужики откровенничать не пожелали. Может, у тебя получится что-то узнать?
- Хорошо, я попробую.
- Оля, прости, закурить страшно хочется, я выйду ненадолго, - Макс, рывком застегнув куртку, выскочил из машины, а девушка тихо засмеялась, понимая, что он сбежал, чтобы не выслушивать её нотаций о вреде табака. Но сидеть одной Ольга не захотела и вышла вслед за своим охранником.
- Не бойся, ругать не буду, - успокоила мужика, а потом, встав рядом, закрутила головой. – Всё-таки Печерск – красивый район, необычный. Тут тебе и новые высотки, и парки-скверы, и много домов из шестидесятых годов, а ещё встречаются совсем хибарки или вон, - кивнула вдаль, - целый квартал частных особняков, один другого круче.
- Ага, - кивнул Макс. – Хотя я больше люблю Подол. Правда, сейчас он тоже перестраивается, но, по крайней мере, архитекторы стилизуют новостройки под общую картину старого города.
- Слушай, Макс, - повернулась к нему девушка. – Хочу спросить по поводу своих браслетов. А ты сам не можешь их подзарядить, в смысле, усилить «черноту»?
- Попробовать могу, но гарантий не даю, у меня ведь другая специализация. – Он отбросил окурок и протянул руку. – И раз мы на улице (а такие вещи мне удобнее делать на открытом пространстве), давай прямо сейчас и проведём эксперимент. Методику мне Феликс объяснил. Только ты отойди подальше, мало ли что.
Ольга протянула браслеты охраннику и потопала по тротуару в сторону больницы. Девушка специально не оглядывалась, сосредоточившись взглядом на чищенном от снега асфальте, и старательно «не замечала», как таращатся на красавицу проходящие мимо парни. «Студенты, - хмыкнула понимающе. – Здесь же кафедра мединститута, практика и всё такое. Но ведь седьмой час уже, почему так поздно идут занятия? Или это подработка у старшекурсников?» Обойдя очередную компанию парней и девушек, она зашла в просторный холл больницы и присела на скамью у окна.
Но ожидание Ольги оказалось недолгим. Почти расталкивая посетителей, проходящих мимо строгой вахтёрши к лифтам, в холл вбежала крупная пожилая женщина в одежде медсестры и начала торопливо оглядываться, а потом зацепилась взглядом за Ольгу и помаршировала к ней.
- Девочка, - прогудела низким голосом медсестра. – Тебя Бог послал?
- Он, - кивнула головой Ольга.
- Ой, вовремя. Пошли!
- Сейчас. Подождите минуту, я жду напарника. А пока расскажите всё.
Девушка ни минуты не сомневалась, что её опять привели в нужное место и в нужное время, тем более увидела, что тётка-медсестра хоть и слабая, но «белая». Ольга пододвинулась на скамейке и пригласила женщину сесть.
- Мария Петровна, - представилась «белая», внимательно рассматривая красавицу.
- Ольга, - улыбнулась девушка. – Я вас слушаю.
- Я работаю в терапии…
- На пятом этаже, знаю.
- В средине января к нам поступила «чёрная». Важная, с охраной и свитой …и с предынфарктным состоянием в анамнезе. Её стабилизировали и оставили в отделении пролечить сердце. Ничто не предвещало плохого, миновала неделя, за ней вторая и «чёрная» уже готовилась к выписке, как вдруг среди ночи у неё случился новый приступ. Дежурившие медсёстры потом рассказывали, что она всех перепугала, так страшно закричав под утро, что разбудила всё отделение. Пока добежали, пока разобрались, эта баба – Фройд её фамилия, дурацкая какая-то…
- Не дурацкая, - заметила Ольга. – Еврейская.
- Не важно, так вот, эта Фройд вскоре потеряла сознание и находится в таком состоянии до сих пор. Врачи говорят, это не кома, но очнуться ей что-то не позволяет. А я вижу – классический откат. Кого-то «чёрная» прокляла от души, а оно теперь вернулось… И самое ужасное, что этот откат не исчезает, заполнил всю комнату и мне приходится его сторожить и контролировать, иначе выберется в коридор и пойдёт гулять по палатам. А там же больные!
- Я понимаю, - успокаивающе похлопала женщину по руке Ольга. – Вы большая умница и молодец.
- Какая молодец? – всплеснула крупными руками «белая». – Я не знаю, что делать. И даже сами «чёрные» не знают, толклись несколько дней в палате у Фройд, пытались как-то нейтрализовать откат, но у них ничего не вышло. Даже ко мне подходили, спрашивали, может, я могу помочь. А что я могу? Уже просто отчаялась, а эти «родственники» … – почти выплюнула со злостью медсестра, - ручки сложили и спокойно ждут, когда их тётка помрёт. И тут случилось чудо, видно, в ответ на мои молитвы, 10 минут назад случайно глянула в окно, а там как полыхнёт «белизной».
«Это я браслеты сняла, - поняла девушка. – Вовремя, однако».
- Ну я и помчалась искать, поняла, что помощь пришла, - закончила рассказ «белая», а потом вдруг посуровела и встала. – Ты посиди тихонько, деточка, и не вмешивайся.
На глазах у изумлённой Ольги, тётка шагнула к вошедшему в холл Максу, который подошёл к ним и вежливо поздоровался, и начала тихо ругаться:
- Ну что вы всё тут ходите и ходите, покоя от вас нет. Что ещё вам надо, паразиты?
- Мария Петровна, это свой, - хихикнула из-за мощной спины тётки Ольга.
- А? – изумлённо открыла рот «белая».
- Это Макс, мой помощник и телохранитель. – Девушка забрала у ошалевшего от «дружеской встречи» охранника свои браслеты и надела их. – Он хороший, - добавила. – И очень мне помогает. …Ну что? Как теперь? Изменился фон? – спросила у Макса.
Он прищурился, рассматривая хозяйку, а потом довольно крякнул.
- Получилось, ты почти не отличаешься от неё, - и он кивнул на Марию Петровну, которая стояла открыв рот.
- Эт-то что такое? – проблеяла та. – Куда «белизна» подевалась?
- Я её замаскировала, – довольно улыбнулась Ольга. – И это секрет.
Тётка захлопнула рот, помолчала немного, а потом выдохнула:
- Дела-а.
- Мария Петровна, - посуровела Ольга. - Мы с вами позже обязательно поговорим и всё обсудим, а сейчас скажите – как мне попасть в палату Фройд?
- Легко, идите за мной.
19.
Палату 508 охраняли. Двое крепких мужичков, накинув на себя белые халаты, сидели напротив двери (потому что рядом с палатой им было неуютно, странно мешала «чернота») и внимательно отслеживали местную публику, проходящую мимо по своим делам.
- Не люблю я это «время посещений», - тихо процедил один из «чёрных».
- А что делать? – откликнулся товарищ. – Ничего, ещё полчаса и все разойдутся, останется лишь персонал.
- Я вообще не понимаю, почему Марианну отсюда не увезут домой? Ни к какой аппаратуре она не подключена, лишь датчики слежения, а капельницы с питательным раствором Фройд может и дома принимать…
- Ну да, медсестру наняли и всё ...Ну, а вдруг что ещё случится, а тут и врачи, и оборудование.
- Вот положение, «зависла» баба – ни туда, ни обратно, и перспективы неясные.
- О, вот и «белая» вернулась, - кивнул в начало коридора товарищ. – Что, интересно, у неё случилось, а то летела к лифтам, как молодая козочка?
Мужики тихо заржали, но при приближении пожилой медсестры замолкли оба и поднялись ей навстречу, потому что вдруг поняли – что-то действительно произошло.