Открыв глаза на следующее утро, Ева решила, что она еще не проснулась и ей снится какой-то страшный сон. Все вокруг было разбросано, ящики комода выдвинуты, некоторые из них даже валялись на полу. Что это? Ограбление? Нет, на ограбление не похоже — все вещи на месте… Но кто же это сделал?!
Ева поспешила на кухню. Там она обнаружила Феликса, с аппетитом поглощающего пирожное.
— Доброе утро, — бросил он, не отрывая глаз от газеты.
Ева молча подошла к плите, где стоял большой кофейник. Феликс даже не удосужился взглянуть на нее, и ей сразу расхотелось рассказывать о загадочном беспорядке в комнате.
— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался он.
— Великолепно, — сухо сказала Ева. — А вы?
— Тоже. — Он свернул газету и откинулся на спинку стула, с интересом посмотрев на нее. — Как вам спалось?
Ева прочувствовала в его голосе какой-то подвох.
— Как обычно… Наверное, стоило выпить пару таблеток снотворного.
— Я бы не советовал злоупотреблять такими вещами…
Ева только молча пожала плечами, а Феликс спросил после несколько затянувшейся паузы:
— Вы что, совсем не помните, что произошло этой ночью? — Он бросил газету на стол и встал. — Вы не помните чего-нибудь… особенного?
— Нет…
Ева смутилась. Может быть, Феликс шутит? От него всего можно ожидать… Вдруг ее осенило, и она взволнованно заговорила:
— У меня в комнате полнейший беспорядок! Как будто кто-то что-то искал… Неужели нас ночью пытались ограбить?!
— Ничего подобного. Это вы… как бы помягче выразиться… гуляли ночью по дому.
— Я?! Что я делала? — Ева ловила ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Ее щеки постепенно заливал румянец. — Вы хотите сказать, что я лунатик?! Это неправда!
Ева была возмущена: по лицу Феликса она поняла, что тот не шутит. Мало того, что он обвинил ее в скверном характере, теперь еще это нелепое утверждение… И вдруг она вспомнила: нечто подобное случилось с ней когда-то в детстве. Однажды утром мама рассказала ей, что видела, как она ходила во сне! Но разница была в том, что тогда они с мамой лишь посмеялись над этим, а Феликс, похоже, не находил тут ничего забавного. Выражение его лица было серьезным, пожалуй, даже слишком, Еве и самой стало не до смеха.
— Это, наверное, не очень… нормально? — пробормотала она. — В моем возрасте…
Феликс задумался.
— В общем-то, нет. Такое случается в стрессовых ситуациях, при перевозбуждении…
— Боюсь, что это как раз мой случай, — пришлось сознаться Еве. — А что я делала? — Ответ на этот вопрос интересовал ее больше всего. — Наверное, что-нибудь очень нелепое?
— Вовсе нет. Вы что-то искали. Громко хлопали дверцами, раскидывали вещи… Я услышал шум и проснулся.
— Так, значит, беспорядок учинила я? — Ева не верила своим ушам. — А я говорила при этом?
— Немного…
Ева заволновалась. Она боялась, что сказала что-нибудь лишнее, и встревоженно спросила:
— А что именно?
— Не помню точно… О каком-то одеяльце… Вы решили, что я спрятал его. Точнее, не я, а тот человек, за которого вы меня приняли, — добавил Феликс.
— У меня синяки на ногах…
Ева нагнулась, делая вид, что разглядывает свои лодыжки. Она использовала этот простой трюк, чтобы скрыть смущение, потому что сразу поняла, в чем дело. Уже не первый раз снился ей этот сон — ее ребенок плачет, ему холодно, а она никак не может найти одеяльце…
— Вы, вероятно, ударились во время своих поисков. Покажите мне. — Феликс осторожно ощупал ее ногу. — Да вам же должно было быть очень больно! Неужели вы действительно ничего не почувствовали?!
Ева покачала головой и на минуту замолчала, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, затем виновато взглянула на Феликса.
— Извините, я вас разбудила.
— Ничего страшного.
— Я и в самом деле совсем ничего не помню. Вы не могли бы мне рассказать… подробнее? — попросила Ева. — Я встала с постели, а потом?
— Я же сказал вам, вы что-то искали.
— А я… я была в одной ночной сорочке?
Ева густо покраснела: ее ночнушка была слишком короткой, да к тому же постоянно спадала с плеч.
— Да. — Феликс немного замялся, прежде чем ответить, и Ева догадалась, что он явно видел больше чем достаточно. — Я отвел вас в вашу комнату, и вы сразу заснули.
— Я и так спала, — мягко уточнила Ева. — И это все, что случилось ночью? — с надеждой спросила она.
— Вам мало? — Феликс подошел к окну. — А что вы собираетесь делать сегодня? Посмотрите, какая замечательная погода!
Ева поняла, что он хочет сменить тему, но ей необходимо было выяснить все до конца.
— Вы мне не все рассказали. Опишите каждую деталь! — потребовала она. — Я имею право знать!
— А если вам не понравится то, что вы услышите? — Феликс посмотрел ей прямо в глаза. — Что тогда?
3
— Так что же произошло? — Голос Евы дрожал, она начала подозревать нечто ужасное. — Феликс! Пожалуйста!
— Ева, я думаю, нам нужно поговорить о вашем замужестве.
— Нет! — Она в ужасе отшатнулась от него. — Я не собираюсь обсуждать мою личную жизнь ни с кем, а тем более с вами!
— Не будьте такой упрямой! Если вы доверитесь мне, я смогу помочь вам.
— Вы?! — В голосе Евы кипело возмущение. — Какая самонадеянность! Мне не нужна ваша помощь. Мое замужество вас не касается — тем более что оно уже кончилось. Эмил умер. Какой смысл ворошить прошлое?
— Вы хотите сказать, что уже все забыли? Мне так не кажется. Сегодняшней ночью, стоило мне упомянуть имя вашего мужа, вы…
— Что я? — В ярко-зеленых глазах Евы мелькнула паника.
— Вы словно обезумели. Ваша реакция была совершенно неожиданной. — Феликс говорил, не сводя с нее глаз. — Вы вели себя так, будто вы его ненавидите.
Правда, сказанная в глаза, потрясла Еву. Он обо всем догадался! Что бы она ни говорила сейчас, он не поверит ни одному слову… Феликс внимательно следил за выражением ее лица. Надо было держать себя в руках.
— Это ничего не значит, — твердо сказала Ева. — Я спала. Это был просто сон. — Она повернулась так, чтобы Феликс не видел ее лица, ее испуганных глаз. — Эмил был моим мужем, — повторила она уже знакомую Феликсу фразу, надеясь пресечь дальнейшие расспросы.
— При чем здесь это? Что вы все твердите: «мужем, мужем»… Вы отшатнулись как ошпаренная, когда подумали, что я Эмил!
— Не может быть, — слабо возразила Ева.
Она была в смятении: если Феликс все равно не верит ей, какой смысл и дальше скрывать правду? Но ей так не хотелось, чтобы он знал мучительные подробности…
— Джеймс сказал мне, что вы очень тяжело переживали трагедию с Эмилом. И что вы его очень любили…
— Конечно, я переживала! — с оскорбленным видом заявила Ева.
Воцарилась тишина. Ева слышала только стук собственного сердца и понимала, что, если Феликс будет настаивать, она сломается и все выложит.
— Есть еще кое-что, о чем вы должны знать…
— Еще?!
Она не представляла себе, что еще могла натворить. Но нечто новое, появившееся в глазах Феликса, заставило ее вздрогнуть.
— Вы хотели, чтобы я поцеловал вас.
Это было уже слишком! Она просила этого мужчину поцеловать ее?! Как бы ей хотелось сейчас заподозрить его во лжи! Но было совершенно ясно, что Феликс говорил правду.
— Уверяю вас, если бы я не спала, ничего подобного не произошло бы. Не волнуйтесь, это было первый и последний раз. — Ева попыталась изобразить что-то похожее на улыбку. — Ну и… чем же все кончилось? Вы подумали, что я сошла с ума, и отправили меня спать?
— Не совсем так… — Феликс на секунду замолчал, и сердце Евы замерло. — Я действительно должен был отправить вас спать и в конце концов отправил… Но не сразу. Я сказал вам, что я не Эмил, а потом… поцеловал, — закончил он самым будничным тоном.
Ева была потрясена. Ее сердце, которое секунду назад билось как сумасшедшее, сейчас, казалось, остановилось.