Слава вспомнила рассказы Линел о том, как они выживают рядом с людьми и постепенно начала понимать, что именно пытается объяснить ей муж.
— Стоп, а вот это я все знаю, — остановила она блондина, — они специально играют роль… путан, а сами восстанавливают свой род. Так значит, они вам ничего не говорили?
Васт только вздохнул.
— Васт… а от меня-то ты чего ждешь?
— Ничего. Я только хотел тебе сказать сам… первый. А то вдруг кто-то расскажет… а ты рассердишься.
— А вчера предупредить ты не мог?
Блондин вздохнул еще отчаяннее, стиснул руки в кулаки, и бросил косой виноватый взгляд на жену.
Ярослава посмотрела в несчастные зеленые глаза и тоже вздохнула. Это до чего же Тин зашугал парней, что они от самых обычных вещей дергаются?!
— Ладно, — покладисто согласилась Ярослава, решив, что про детей она выяснит у моряны, вряд ли с ними возникнут какие-то особые сложности, — на этом все?
— Нет, — не глядя жене в глаза, помотал он светловолосой головой, — есть еще одна вещь, которую я должен сказать тебе.
— Ты хочешь объяснить, почему так коротко пострижен? — пошутила Слава и сразу увидела, что попала в точку.
Глаза мужа вмиг стали огромными и круглыми как у унса. Ой, похоже, ей пора взять музыкальную паузу, а то от этих секретов скоро крыша поедет, определилась со своими желаниями землянка и решила свернуть беседу на более спокойную тему. Оказывается не так просто из привычных бытовых проблем матери-одиночки влезать в бушующую страстями жизнь хозяйки большого семейства.
— Это тоже… — ошеломленно пробормотал Васт, — но как ты догадалась?
— Дедуктивный метод, — фыркнула Слава, и, заметив, как из-под подушечки выглянула глазастая голова унса, шутливо добавила, — а все, между прочим, уже идут в столовую.
— Стан велел спросить, вы идете завтракать? — подтвердил Шарик.
— Элементарно, Ватсон, — Слава с шутливой серьезностью кивнула унсу и обернулась к мужу, — ну, ты намерен подать мне руку, чтоб я встала с дивана?
— Конечно, — в следующий миг она оказалась на ногах и крепко прижата к его груди, — я все-таки скажу… возможно ты рассердишься, но вчера я не удержался… и провел ритуал… подробно объясню позже, но я теперь ощущаю все твои эмоции… понимаешь, все. И это еще не все… скоро и ты начнешь меня чувствовать… я так хочу. Но сейчас не об этом… я ощущаю, как тебе больно и тревожно… а ты улыбаешься и шутишь…
— А если не шутить… то станет совсем паршиво, — тихо призналась Ярослава, — мне это всегда помогало… так мы идем?
— Идем. Но не забывай… теперь с тобой рядом — я. Пусть пока и не знаю всех ваших законов… и делаю ошибки… но я обещаю, постепенно их будет все меньше.
— Заранее начинаю бояться… — смущенно проворчала Слава и решительно потянула блондина к двери, пока не начал выяснять, что именно она имела в виду.
— Я забегу в свою комнату переодеться, — сообщил анлезиец, пройдя несколько шагов, — и прикажу перенести свои вещи в твою комнату.
— Нет! — Вспомнила Слава примету, — не сейчас! Перенесешь после обеда. Такие у нас правила… жених с невестой идут на свадьбу каждый из своего дома. И после завтрака пойдешь к себе… не обижайся, это чтобы семья потом была крепкой.
— Ради этого я готов прийти пешком из порта, — сообщил жених так серьезно, что у Славы перехватило дыхание, и защипало в носу, — и даже дальше.
— Вот крайностей не нужно… — женщина старательно не смотрела ему в глаза, чувствуя себя аферисткой, — иди.
И первая шагнула прочь, пытаясь удержаться, чтоб не побежать. Черт, черт! Что она творит, зачем позволила себя уговорить!
Парень и, правда, влюблен в нее… и что греха таить, это невероятно приятно, быть любимой. Видеть, как он переживает из-за неправильно понятого слова, строгого взгляда, неизвестно когда прижитых с хитроумными морянками деток… и даже из-за того, что у него нет дворца, как у далекого занийского наместника. Наблюдать, как он старается ей во всем угодить, с каким счастьем принимает вполне обыденные между женихом и невестой проявления ласки… как ловит взгляды… И знать, что твое сердце выжжено напалмом давно прошедшей любви, высушено бочками слез, вылитых по свой проклятой доле матери-одиночки и вряд ли сможет когда-нибудь ответить полноценным чувством.
— Слава, — возле столовой видящую перехватила моряна, — что произошло?
— Тарос, — Слава сразу догадалась, чего не может понять чувствующая эмоции правительница, — там, еще в приюте, когда в нем проснулись способности, приворожил принцессу.
Глаза моряны на миг стали круглыми, как у рыбки, потом подернулись туманом глубокой задумчивости.
— Ах вот как… неожиданно. А я думала… она в Стана… — Афродита разочарованно вздохнула.
— Рухнула вся интрига? — сегодня Слава могла требовать приз за сообразительность.
— А ты хочешь сказать, что это был плохой вариант? И она ему нравится… может…
— Не буду я ее гипнотизировать и не проси. Даже одной той причины достаточно, что Стан никогда не согласится. А есть и побочные эффекты.
— Но Стана можно спросить.
— Чур, это буду не я. Мне и так хлопот с детьми хватает, — решительно отказалась Ярослава, и вспомнила, о чем хотела поговорить с правительницей, — Кстати, про детей, расскажи-ка про тех, что от моих парней?!
— Но они только у Стана… — рассмотрев появившееся на лице землянки выражение, моряна вдруг изумленно вытаращила глаза и резко хлопнула себя по губам, — ох.
— Вот именно… ох. И отсюда поподробнее.
Дверь распахнулась и тот, о ком они только что говорили, возник на пороге.
— Что стряслось?!
— Я нечаянно — русалка запнулась, — проговорилась…
— Ты и нечаянно? — Невесело хохотнул Стан, — ладно, поверю, а про что?
— Про детей, — не желала оттягивать неприятное объяснение Ярослава.
Васт должен был подойти с минуты на минуту.
— Они не виноваты, мам, правила у них такие, — Взяв мать под руку, старший уверенно повел ее в столовую, не ту, парадную, где они обедали вчера, а в небольшую, только для королевской семьи, — это я сам вызвался отработать за хумили, морянки их не берут… чтоб породу не портить.
При последних словах он ехидно ухмыльнулся и скосил взгляд на моряну, но та сделала вид, что ничего не заметила.
— И они через день спросили… когда узнали, кто я такой, согласие… моряне могут сразу определять, будут дети или нет. Ты же понимаешь… я не мог отказать… ну в общем у тебя будут внуки.
— Но почему внуки… — никак не могла понять Ярослава, с ужасом представляя стайку мальков.
— Я так решил… чтоб ему не было одиноко… и морянам нужно помочь, — снова засмеялся Стан, и теперь его смех звучал намного жизнерадостнее.
— О, боги, — потрясенно пробормотала мать, — это просто ни в какие ворота… я и так начинаю чувствовать себя патриархом рода… или правильно будет сказать — матриарх? А бедный Васт так переживает… сколько у него их там, кстати?
— Пятеро… всего, — с сожалением вздохнула моряна, — все дочери. Старшей десять лет, младшая еще не родилась.
— Действительно… ужасно, — себе под нос буркнула Слава, усаживаясь за столом, и оглядываясь, — а Адистанна не будет завтракать?
— Ей отнесли завтрак в покои брата… — поторопилась ответить моряна, — Зайл убедил ее, что за ним нужно присматривать. Он тоже там дежурит.
— Замечательный парень.
Ярослава думала совсем о другом, говоря эти слова, ее грызла непонятная тревога… интересно и откуда взялось это чувство, если она все уже выяснила? Женщина перебирала в уме имена и последние события, пытаясь понять, что именно ее беспокоит, и не замечала, как напрягся посматривающий на нее старший, как бесшумно распахнулась дверь и настороженно замер на пороге блондин, оглядывая всех подозрительным взглядом, в котором так и читалось, кто?
Кто осмелился расстроить его любимую женщину, что произошло в те несколько минут, что он приводил себя в порядок?