— Я люблю тебя, принцесса Ровена.
— А я тебя, принц Джейк.
Он наморщил нос.
— Может, останемся мистером и миссис Стэнбери?
— По-моему, это не самая лучшая мысль из всех, что приходили тебе в голову за ночь. — Ровена обвила руками его шею и привлекла к себе. — Но она явно в первой двадцатке.
Джейк со стоном поцеловал ее в губы, одновременно лаская ей грудь. Они забыли обо всем на свете, пока…
— Папа! Мама! — С лестницы донеслись шаги Сэмми.
Джейк чертыхнулся, но Ровена радостно ахнула.
— Что такое? — спросил Джейк.
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Сэмми в первый раз назвал меня мамой. Вернее, в первый раз с тех пор, как мы с тобой поженились.
Джейк положил ладонь ей на живот и поцеловал ее.
— Привыкай, любовь моя. Теперь тебе придется слышать это слово до конца твоих дней.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Ровена улыбнулась, увидев лежащие на столе документы. Это были сведения о состоянии банковского счета, открытого для Сэмми родителями Аннетты. И выглядели они весьма подозрительно.
Из полученного утром факса следовало, что за два года, прошедших после развода, счет уменьшился на три четверти.
Счет ведь должен расти, а не уменьшаться, тем более что родители Аннетты каждый месяц переводят на банковский счет солидную сумму.
Только Джейк имеет право распоряжаться этими средствами. Но кто-то снимает деньги, и немалые. Ровена знала, что Джейк со счета деньги не снимал. Значит, это Аннетта.
Интересно было бы узнать, как ей удалось добраться до банковского счета? Мало того, что это незаконно (ведь Аннетта не является опекуном ребенка), это еще и доказывает, какая она плохая мать — ворует у собственного сына.
Ровена откинулась на спинку кресла. Теперь нужно всего лишь сообщить о краже судье штата Виргиния. Наверняка он отклонит требования Аннетты насчет Сэмми.
А лучше пусть Изабелла судье позвонит. Она официально не связана ни с одной из сторон. К тому же она принцесса и мировая знаменитость. Ее свидетельство будет более весомым.
Два дня спустя Изабелла позвала Ровену в свою комнату и затащила ее в альков. Скоро должен был начаться семейный ужин, но они пришли первыми.
— Мне только что позвонил судья Эвинг.
Это тот самый судья из Виргинии, который рассматривал заявление Аннетты о передаче ей опеки над Сэмми и выдаче ордера на экстрадицию.
Ровена взволнованно схватила Изабеллу за руку.
— Ну и как?
— Сегодня утром он встречался с адвокатами Аннетты и Джейка. Он отклонил требование Аннетты и отказался подписать ордер.
— Сэмми спасен. — Ровена прислонилась к стене у окна с толстыми стеклами. — Слава тебе, Господи.
Изабелла с гордостью улыбнулась.
— Бог хорошо нам помог. Я и не догадывалась, что ты такая находчивая. Жаль, что ты больше не моя фрейлина. Тебе стоило бы работать во внешней разведке.
Ровена пропустила ее замечание мимо ушей.
— Если сильно захотеть, о человеке можно узнать очень многое. Особенно если слегка… отклониться от правды.
— Это точно, иначе до некоторых документов не доберешься. Взять хотя бы этот банковский счет. Именно это и убедило судью Эвинга. Хотя ты же миссис Стэнбери.
— Да, но не та, о которой они подумали…
Неожиданно Изабелла умолкла и мотнула головой в сторону занавески, отгораживающей их от комнаты.
— Что там? — спросила Ровена.
— Как будто штора шелохнулась, но, наверное, это сквозняк. — Изабелла задумчиво улыбнулась.
Ровена улыбнулась в ответ.
— Джейк будет в восторге, когда узнает о решении судьи.
— Ну, так не стой столбом, беги и скажи ему.
Ровена покачала головой.
— Пускай лучше адвокаты ему сообщат. Он спросит, откуда я это узнала, а я понятия не имею, что ему отвечать.
— Снова играешь в шпионов? — Глаза Изабеллы заискрились весельем.
Джейк, спешивший разыскать Ровену и рассказать ей о звонке адвоката, недовольно нахмурился, когда Люк схватил его за руку и оттащил в сторону.
— В чем дело? — возмутился Джейк. — Я свою жену целый день не видел.
Люк ехидно усмехнулся.
— Все так же неравнодушен к маленьким женщинам? Скоро это пройдет.
— На что ты намекаешь? Я тороплюсь, так что…
— Просто твоя милая маленькая Ровена вовсе не так невинна, как кажется.
Джейк замер.
— Мне некогда выслушивать сплетни. Иди режь своих жуков. Тебе ведь нравилось заниматься этим в детстве. Или ты уже дорос до лягушек?
В глазах Люка мелькнула ненависть, но улыбаться он не перестал.
— Твоя обожаемая женушка шпионит за тобой.