— Ты подозревал, что я встречаюсь с кем-то еще?
Мигель промолчал.
— Ты думал, что, познав секс, я не удержусь от того, чтобы испытать его с другими мужчинами?
Он виновато пожал плечами.
— Как же ты мог! — Злость вскинулась в Карине, как пенная волна. Кулак взлетел и опустился на грудь Мигеля.
Мигель хмыкнул и перехватил ее руку.
— Эй, погоди! Да, я подозревал, но не верил. Если бы поверил, то сразу разорвал бы наши отношения.
Да, такой поступок был бы в его стиле.
— Но ты же не поверил, что ребенок твой.
— Не поверил. Если бы ты знала, чего только я не передумал за ту неделю! Знаю, что ты хочешь сказать, и не стану оправдываться.
— Даже не пытайся! — бросила Карина.
В глубине души она понимала, что у Мигеля было достаточно оснований подозревать ее в неверности. Наверное, ему приходилось нелегко, когда она уезжала на гастроли или задерживалась после спектаклей. Популярность требует определенных жертв. И, конечно, его задевало то, что у нее есть от него секреты. Почему она не рассказывала ему всего? Ответ был прост. Та часть ее жизни, о которой он не знал, служила чем-то вроде защитного механизма. Она любила Мигеля отчаянно, самозабвенно, но в глубине души боялась, что, отдав ему всю себя, без остатка, останется в случае беды без какого бы то ни было якоря. Все получилось не так. Защитный механизм не сработал. Якорь не удержал. И теперь у нее не было ничего. Кроме его ребенка.
Мигель вздохнул.
— Мне позвонил отец. Он сказал, что если я не назову дату нашей с Рафаэллой свадьбы, то мать откажется от операции, без которой ее шансы на выздоровление равнялись бы нулю. Я не хотел оставлять тебя, но другого выхода не было. Бывают ситуации, когда выбирать приходится не между хорошим и лучшим, а между плохим и худшим.
Карина недоверчиво посмотрела на него.
— Не может быть. Ты хочешь сказать, что родители склонили тебя к браку шантажом? Но как же они могли поступить так с собственным сыном?
— Ни отец, ни мать ничего не знали о тебе.
Она молчала, потрясенная этой, только что открывшейся ей картиной.
— И все-таки…
— Люди их возраста смотрят на жизнь иначе, чем мы. Они заботились о чести семьи и хотели быть уверены в том, что я выполню свой долг.
— А получилось так, что ты выгнал беременную любовницу и потерял невесту. Вот уж верно говорят, что добрыми намерениями вымощена дорога в ад.
Мигель горько улыбнулся.
— Получается, что так.
— И после этого ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж! Как же они это воспримут? Как отнесутся ко мне? Ты об этом подумал?
— Мои родители будут счастливы, когда узнают, что у них будет внук. Ты станешь их любимой невесткой.
— О чем ты говоришь? Посмотри на меня — толстая, неуклюжая, некрасивая. Настоящая уродина.
Он обнял ее за плечи.
— Ты самая красивая женщина на свете. Леди Совершенство.
— С такой-то фигурой?
— Она только добавляет тебе шарма.
— С этими короткими волосами?
— Перестань. С такой прической ты стала еще сексуальнее. Меня притягивает к тебе, как магнитом.
— Я похожа на тыкву.
Он взял ее за руку.
— Опусти ее под одеяло и найдешь самый веский аргумент, подтверждающий мои чувства к тебе.
Она так и сделала. Аргумент действительно впечатлял. Слова утратили смысл. Все прочие чувства отступили под натиском пробудившегося ненасытного желания.
Потом, когда все закончилось и плавная волна вынесла их на берег, они затихли в объятиях друг друга, как два сплавленных кусочка огромного мира, прошедших очищающее пламя любви.
Сколько раз за последние месяцы Карина просыпалась, чувствуя рядом Мигеля? Сколько раз она открывала глаза, надеясь, что кошмар миновал и что они снова лежат на просторной кровати в их нью-йоркской квартире? Сколько раз она осторожно протягивала руку, чтобы прикоснуться к его плечу, ощутить его тепло? Сколько раз вслушивалась в тишину, чтобы услышать его дыхание? И каждый раз ее встречали пустота, безмолвие и отчаяние.
Неужели все изменилось?
Ей не понадобилось ни протягивать руку, ни напрягать слух, ни открывать глаза. Мигель лежал рядом. Слабое дуновение его дыхания согревало ее щеку. Его нога прижималась к ее бедру. Его рука покоилась на ее животе.
Они занимались любовью всю ночь напролет. Они упивались друг другом, как путники, преодолевшие пустыню и добравшиеся до спасительного оазиса, упиваются чистой родниковой водой. Мигель был нежен, заботлив и ненасытен. Неужели это тот самый человек, который несколько месяцев назад ушел от нее, не оглянувшись?
Впрочем, если верить ему, он все же оглянулся, пусть и с опозданием. Оглянулся и обнаружил, что ее нет. Его вынудили так поступить. Теперь, когда Карина знала причину, она могла найти для него оправдание. И все же…