— Что вы скрываете, Адриен? — спросил он с усмешкой. — Вы — русская шпионка? А может, переодетый мужчина?
Она засмеялась.
— Нет, можете поверить мне на слово, что все во мне — подлинно.
— Я не думаю, чтобы вы разрешили мне проверить это… Нет? Этого-то я и боялся, — сказал он, разочарованно вздыхая.
Но его поддразнивание достигло желаемого результата: она стала чувствовать себя с ним непринужденно.
— Скажите, вы так все время себя ведете?
— Нет. Обычно я очень серьезен. Но сегодня понедельник, а понедельник всегда будит во мне зверя.
Адриен все еще улыбалась его шутливым замечаниям, когда они подошли к дому мэра. В эту минуту она почти пожалела, что они уже пришли. С Кристофером было очень приятно. Он говорил с ней так, что она чувствовала себя особенной. Может, в делах он был неудачником, судя по его работе на радио, но с женщинами он, видно, умел находить пути, ведущие к победе. «Так же, как и Бобби», — подумала она и отстранилась от Кристофера. Если она хоть чему-то научилась за время своего замужества, так это тому, что надо остерегаться таких вот мужчин.
Всю следующую неделю Адриен была занята на станции. Сентябрь сменился октябрем, и листья запестрели прекрасными оттенками малинового и ярко-красного цветов. Во вторник она работала допоздна. Поужинала с Недом, а затем вернулась в свой домик в Белвилле, находившемся рядом с мостом, соединяющим штаты Иллинойс и Миссури. Было уже темно, когда она повернула на мост и поехала над темной бархатной лентой Миссисипи.
Приехав домой, она включила телевизор, проходя через гостиную в спальню. Ей нравилось бормотание телевизора, создающее какой-то особый фон. В спальне с бледно-лиловыми обоями и фиолетовым покрывалом на кровати она переоделась в старые, обрезанные до колен джинсы и фланелевую рубашку ее отца, которую он уже давно не носит. Прошлепав босиком по лакированному дубовому полу в гостиную, она удобно уселась перед телевизором.
Шоу, которое показывали, она уже видела раньше, поэтому потянулась за пультом, чтобы переключить канал, но тут засветилась реклама. Знакомый голос Джонни Бернетта, поющего «Тебе шестнадцать», был фоном для рекламы, а на экране появилось несколько молодых людей, одетых по моде пятидесятых, которые резвились вокруг автомобиля с откидным верхом у придорожного ресторана.
— Помните, как вам было весело слушать КТОО? — мягким, вкрадчивым голосом спросил диктор. — Теперь вам будет так же весело слушать новую КТОО. Слушайте нас. А мы слушаем вас.
В знакомом голосе звучали вызывающие нотки.
Девочки в пышных юбках и мальчики в шортах на экране сменились изображением шикарного банкета с прекрасными, величественно улыбающимися женщинами и мужчинами с понимающими взглядами.
Адриен поднесла руку ко рту и потерла указательным пальцем верхнюю губу — бессознательный жест, который повторялся всегда, когда она чувствовала себя ошеломленной или смущенной. Именно так она чувствовала себя сейчас. Это была одна из самых блестящих, самых потрясающих реклам радиостанции, которые она когда-либо видела. Ей так захотелось, чтобы это была реклама ее станции!
«Сколько слушателей потеряет KXMZ и приобретет КТОО благодаря этой рекламе?» — подумала Адриен и нахмурилась, встревожившись от этой мысли. Однако мало-помалу морщины разгладились и сменились улыбкой. Не слишком ли бурно отреагировала она на одну, пусть и потрясающую, рекламу никудышной станции. Ну ладно, это была хорошая реклама. Может, она даже заставит нескольких слушателей переключиться на КТОО, но пока эта станция не сможет предложить что-нибудь стоящее, слушатели будут переключать приемники на привычную им станцию. Ее станцию, на это она, по крайней мере, надеялась.
«Кристофер делает попытки привлечь слушателей», — отметила про себя Адриен, опустившись на софу и подобрав ноги под себя.
Было бы нечестно по отношению к самой себе утверждать, что она не увлечена Кристофером. Какая женщина не увлеклась бы им?! Он безусловно был одним из самых красивых мужчин, которых она когда-либо встречала. Ей нравилась его гибкая стройная фигура, как у статуи Микеланджело, и поразительное обаяние. Ей импонировала его прямота, когда он, не задумываясь, признался, что поменял карточки на банкете, чтобы сесть рядом с ней. Нравился его юмор, блеск серо-голубых глаз, морщинки у рта, когда он улыбался.
Она рассеянно поглаживала волосы. Во время танцев Адриен чувствовала, как ее тело инстинктивно тянется к Кристоферу, словно иголка к магниту. Мягкая улыбка осветила ее лицо, когда она вспомнила об этом. С Недом никогда ничего похожего у нее не происходило.
Адриен торопливо встала с софы, прошлась по комнате. Вдобавок она никогда не думала о Неде так романтично, как думала сейчас о Кристофере. Но Нед все же был верным, терпеливым человеком, всегда оказывался рядом, когда ей нужно было завести машину зимой или повесить книжные полки. Ей надо бы быть более верной Неду, чем она до сих пор была, как встретила Кристофера, который чем-то очень напоминал ей бывшего мужа. С ним она чувствовала себя способной на необдуманные поступки, и ее чувства выходили из-под контроля. Нужно остерегаться мужчину, который разрушает с таким трудом завоеванный ею душевный покой. С мужчинами вроде Эймса было хорошо общаться, но они могли разбить сердце любой слишком увлекшейся женщины.
Кристофер будил в ней такие желания, которые она с трудом могла объяснить. Она почувствовала это тогда, на банкете, когда они танцевали вместе, а затем на вечере у мэра, когда они обменивались шутливыми замечаниями, гуляя по парку. С ним Адриен чувствовала себя беспечной и юной, как школьница во время своего первого увлечения. «Но, как и школьные увлечения, — рассудила она, — такие чувства долго не длятся. Просто нужно подождать, когда они сами себя исчерпают».
Всю следующую неделю Адриен была занята и уходила с работы только после семи. В пятницу она закончила работу пораньше, в половине шестого, и попала в пробку на улице, гораздо более ужасную, чем обычно. Движение по мосту, ведущему из Сент-Луиса в Иллинойс, было полностью остановлено. Адриен сидела в машине и наблюдала за водителями других машин, некоторые из них раздраженно барабанили пальцами по рулю. Она понимала их нетерпение, ей самой хотелось поскорей вернуться в свой тихий домик и принять горячую ванну.
Она лениво смотрела на стареющие небоскребы вдоль реки. Перед высокими зданиями виднелась арка. Она вырастала из земли на берегу, как огромная серебряная подкова, упирающаяся концами в землю. Перед аркой по Миссисипи тянулись баржи. Взгляд Адриен скользнул обратно к берегу, у которого были пришвартованы старые пароходики с гребными колесами, такие, как «Дельта Куин» и «Роберт И.Ли». Неподалеку покачивался на воде ресторан «Макдоналдс», что придавало пейзажу более современный вид.
Машина, стоявшая за ней, засигналила, и она переключила все внимание на дорогу. Очередь наконец сдвинулась с места. Понадобилось более получаса, чтобы проехать в этой веренице машин через мост. Когда она наконец миновала мост, то увидела, что шоссе перекрыто, и полисмен направляет машины в объезд. Проезжая мимо полисмена, Адриен заметила впереди клубы дыма, поднимающиеся над холмом от кирпичных многоквартирных домов.
Она взглянула на горящие здания и тут же отвела взгляд. Она словно ощутила вновь едкий запах горящего дерева. Адриен машинально сжала руль и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Даже сейчас, когда прошло уже пять лет, пожары все еще для нее были кошмаром, возвращая ее к тому утру, когда она торопливым поцелуем проводила Бобби на работу. Кто же знал, что случится трагедия?
Три часа спустя появился местный шериф, державший свою фуражку в руке. Его лицо было больше похоже на окаменевшую маску.
— На фабрике был пожар, Адриен. Боюсь, что Бобби…
Так и закончился ее брак. В семнадцать она стала невестой, в двадцать два — вдовой. Бобби был ее школьным увлечением. Она влюбилась в него сразу, такого милого, жизнерадостного, полного энергии. Его веселость заражала, и ни с кем она так не радовалась жизни, как с ним. Они поженились сразу после окончания школы. Ее замужество было чередой блистательных, счастливых дней. И Адриен была не против того, когда через три года после их свадьбы он начал проводить вечера не дома, а пить в компании друзей. Это же Бобби — неугомонный и обожающий веселье, она не знала, когда он начал встречаться с женщинами. Может, просто не хотела знать. Только незадолго до его смерти она смогла признаться себе в том, что в жизни ее мужа есть другие женщины. Вначале она почувствовала только шок и ярость, боль пришла позже.