Не хочу марать о него свои руки, вместо этого я с силой кидаю мяч прямо ему в живот. Он оседает на пол как мешок с говном, хрипящий и жалкий. В следующую же секунду его подхалимы - дружки наседают на меня.
Тренер встревает между нами, удерживая меня одной рукой. Он смотрит мне в глаза, и я могу поклясться, что из его ушей валит настоящий пар.
- Господи Иисусе, Комптон! Это баскетбол в колледже, а не высшая лига. Мы все на одной стороне.
Я поднимаю руки в жесте примирения, не сводя глаз с Чарльстона и его дружков.
- Извините, тренер.
Слова слетают с моих губ, но перед моими глазами все застило. Я призываю всю свою силу воли, чтобы не броситься вперёд и не подправить гадко улыбающееся личико Чарльстона.
- А ты, - говорит тренер, маша пальцем перед Чарльстоном, - ты капитан, так и веди себя соответственно. Нет такого понятия, как «Я» в команде. Мы играем как один и проигрываем тоже всё вместе. Нет ничего посередине, и, чёрт подери, как низко мы пали… Пора вернуть Пантер в игру. Я прав?
За чем следует неуверенное: «Да, тренер».
Он качает головой, утирая лоб своей футболкой.
- Отправляйтесь в душ. Можете там продолжить «обмениваться любезностями».
Один из наших защитников - Тайсон, афроамериканец, находит меня в углу душевых. Я смотрю на себя и понимаю, что бесцельно намыливаюсь уже минут пять. Моя башка слишком напряжена в преддверии сегодняшнего матча. Просто необходимо расслабиться.
Чарльстон глядит на меня с другого конца душевых. Он не посмеет ко мне приблизится. Нет, он хочет казаться паинькой перед тренером Смитом.
Тайсон игриво шлёпает меня по заднице. Я хочу дать ему по тыкве, но то как он жизнерадостно лыбится, что просто обезоруживает меня.
- Что? – говорит он, - малолетка даёт о себе знать?
- Откуда ты зна…
Он стучит по своему уху.
- Я много чего слышу.
Я начинаю смывать мыло, вода - кипяток, и именно это мне необходимо.
- Это было давно.
Тайсон принимается мыть своё хозяйство:
- Ну, как бы мне не хотелось увидеть Чарльстона в синяках…потому, что, давай признаем – он настоящий говнюк…тренер всё-таки прав, нам надо начать выигрывать матчи.
Он тыкает меня в грудь и удивляется тому, что его палец не может продавить мои мышцы, а просто отскакивает.
- Фига! Ты ешь землю на завтрак, а Комптон?
- Итак, что ты там говорил?
- Я говорил, что ты можешь помочь нам выиграть. Ты отлично играешь. Чёрт, ты можешь взлететь очень высоко, но ты должен играть в команде, слышишь меня?
Я киваю.
- Да.
Оборачиваюсь и смотрю на Чарльстона, моя довольная ухмылка вызвана тем фактом, что его член не больше карандаша. Поворачиваюсь обратно к Тайсону.
- Скажи мне, что все здесь делают чтобы оттянуться?
- Бухают, трахаются и играют в баскетбол. Иногда в этом порядке. Завтра в Сигма Ню будет вечеринка.
- Там, где живут тупые качки?
Тайсон смотрит на меня с неодобрением:
- Полегче тут, я один из них.
- Что-то не очень похож.
- Потому, что я чёрный?
- Потому что у тебя есть мозги.
- Я не буду это отрицать, но, правда, ты должен заскочить к нам. Я за тебя поручусь.
- Спасибо, - и я правда благодарен. Я знаю, что большая часть команды нервничала из-за моего внезапного появления: их волновала моя загадочная стипендия и тот факт, что я не являюсь выпускником ни одной из супер-пупер школ. Они относились ко мне как к паршивой овце с самого начала, но если они хотят победить, то им лучше поумнеть. Я вырос на улицах, где игра в мяч была чем-то большим. Она была стилем жизни. Там баскетбол был религией и, о, мама, как я молился! А они все хлюпики. Слабаки. Но не я. Нет, я тот, кого они никогда ещё не видели.
Я воплощение хаоса.
Зови-меня-Дана глядит на меня поверх своих дизайнерских очков. Она сидит по-деловому, скрестив ноги, и её оригинальное кресло от Eems поскрипывает каждый раз, когда она меняет позу.
- Итак, как тебе жизнь в кампусе, Нейт?
Декан обязал меня посещать психолога раз в неделю, в качестве ещё одного условия получения стипендии, но снисходительный тон этой дамочки просто выбешивает меня.
Я пожимаю плечами.
- Нормально, наверное.
- Ты завел каких-нибудь друзей?
- Я живу в чулане в доме тренера Смита, и моя кровать едва вмещает мои плечи. Не лучшее место для тусовок.
- Это не то, о чём я спросила, Нейт. Я спросила завёл ли ты друзей?
- Нет.
Она опускает взгляд на свои записи.
- Знаешь, у меня имеется твоё дело.
Я не знаю, хочет ли она, чтобы я что-то на это сказал или же внезапно начал рассказывать печальную историю своей жизни.
- И?
- У тебя были проблемы с…агрессией, в прошлом.
Я скрещиваю руки на груди, мышцы еще горят после тренировки.
- И что?
- Не надо быть таким закрытым, Нейт. Это безопасное место.
У меня вырывается смешок.
- Ты жил в приёмной семье, когда был ребёнком?
- Да.
- И как это было?
- Это был грёбаный кошмар. Это Вы хотите услышать?
- Успокойся. Я не пытаюсь тебя ранить. Мы просто общаемся.
Общение – вот как он это называл, когда использовал меня, как грушу для битья.
Я опускаю руки и наклоняюсь вперёд, виски начинают пульсировать под осуждающим взглядом этой женщины. И эта её всезнающая манера. Она не знает меня!
- Вы хотите залезть в мою голову. Так? Вы хотите знать, почему я такой злой и сломленный?
Она поднимает руку:
- Как я и говорила, я просто хочу поговорить о том, о чём ты хочешь. Откройся мне.
- Открыться Вам? Что вы знаете о том месте, откуда я родом? Что вы можете знать об улицах? О ежедневном голоде?
Она ничего не говорит.
- Как я, блять, и думал.
Я встаю, в спешке сбрасывая чашу с мятными леденцами со её стола, и выбегаю из кабинета. Кровь стучит в венах, голова гудит.
Я с вызовом смотрю на проходящих мимо людей, мысленно спрашивая на что они так уставились. Как будто они никогда прежде не видели никого с татуировками.
И лишь в том момент, когда я оказываюсь в своей комнате - в кабинете для трофеев тренера - только тогда я наконец снова могу дышать.
Тайсон снова шлёпает меня по заднице, и ещё раз. Кажется, он совсем сбрендил.
- Серьёзно, перестань.
- У тебя отличная задница. Что я могу поделать?
- Ты что…?
- Гей? – он смеётся, - нет, чёрт подери. Низкорослый, чёрный и гей? Я не пытаюсь собрать все награды для неудачников. Нет, я был бы счастлив покувыркаться с какой-нибудь черлидершей, с крепкой попкой. Сечёшь, да?
Я смотрю мимо него на поле, где скачут черлидерши - заводные Плейбоевские зайчики. Я знаю их типаж. Перепихнулся с достаточным количеством пустышек. Они забавляют только первый час. После этого даже разговор со стенкой покажется тебе более интересным.
В коридоре, что перед входом в зал темно, но я слышу зрителей, чувствую их. На секунду я почти уверен в том, что они скандируют моё имя, но все слова растворяются в восторженном вскрике фанатов, когда мы вбегаем в зал.
Первое, что я замечаю, это ослепляющий свет. В трущобах, когда палило солнце, подошвы наших кроссовок превращались в вонючий клей, но это совсем другое, это искусственный свет. Да, это слово как нельзя лучше подходит для описания этого места…искусственное, не настоящее.
Я начинаю потягиваться, поглядывая на трибуны. Они вроде называют этот зал Курятник или Дом Котов…не могу вспомнить, но сегодня он забит под завязку.
Майка-джерси сидит на мне как чужая, как и мои новые кроссовки, слишком белые. Помни почему ты здесь. Ты сможешь. Ты справишься с этими сопляками.
Мои руки жаждут прикоснуться к мячу. Я подаю сигнал боковым, и тренер кидает мне мяч. Сразу же закидываю его в прыжке. Едва уловимый шелест мяча, проскакивающего через корзину – музыка для моих ушей. Я отхожу назад, на линию трёхочковых и, безо всякого труда, забрасываю четыре подряд. Моя уверенность растёт.