— Да, на Арго и на твоих пьяных дружков. На то, как ты тратил отпущенные нам годы.
— Мы не в Иолке. Мы во сне.
— Умник, умник. Я создала это место, чтобы согреться. Когда Иной Мир этих варваров протянулся через земли правителя к реке, я пришла с ним. У меня не было выбора.
— Тебя принесло сюда? Это ты хочешь сказать?
— Мне подмыло корни. Земля текла на восток. Я всегда жила на окраине Страны Призраков. Ее прорыв выбросил вперед и меня.
— Подмыло корни… — тихо повторил Ясон, и оба рассмеялись.
Медея прошептала:
— Да. И не в первый раз, а?
— Не в первый раз.
Он подошел к окну. От Медеи пахло благовониями, знакомыми по памяти: тонким ароматом розы, кориандра и звериным мускусом. Так она душилась в их первую встречу в Колхиде, до того как они стали любовниками. В тот раз, словно для того, чтобы заставить его дожидаться, чтобы обуздать его пыл, она оставила себе из всех запахов только запах овчины. Он не задумываясь обнял ее, вонючую и грязную, поняв, что она испытывает его.
В Иолке снова были мускус и розовая вода. И на время он всеми чувствами окунулся в рай.
В этом несуществующем месте, с этой окраины Иного Мира, Ясон едва ли не с тоской смотрел на пустую гавань под окном. Там много лет простоял на причале Арго. Корабль стал для него почти вторым домом: с его укрытой парусиной палубой, с трюмом, заваленным бочонками, веревками, кубками и кувшинами. И все же корабль не знал покоя. Сколько раз Ясон выходил к нему ночью, только чтобы обнаружить, что Арго не сбросил путы и не ушел в океан.
Все эти годы корабль тосковал, но оставался верен ему. На рассвете он неизменно оказывался на своем месте, только с умытой палубой и со свежим ветром открытого моря, запутавшимся в парусе.
Теперь Ясон смотрел на Медею, пристально следившую за ним.
— Кто переправился во второй лодке?
Она покачала головой. И не ответила.
— Ты смеялся, переплывая реку? Какое воспоминание вызвало из твоей груди столь непривычный звук?
— Ты следила за мной?
— Конечно, следила. Я следила за тобой с тех пор, как ты вернулся из Мертвых.
— Не слишком утешительная мысль.
— Я и не собиралась тебя утешать. Что тебя рассмешило?
— Что меня рассмешило… — повторил он и, пожав плечами, облокотился о мраморный подоконник, уставившись в обманный свет прошлого. — Я подумал, каким умным я был в мальчишестве и как скоро у меня похитили тот ум. Я вспоминал Хирона. И своего отца Эсона. Ты его не знала. Только моего ублюдка-дядюшку, убившего его.
— Пелея? Того, кто подбил тебя отправиться за руном? Но без него мы с тобой никогда не встретились бы.
Смех вырвался у Ясона так неожиданно, что он чуть не подавился.
— Ну, хоть это и звучит очень романтично, однако, если подумать, хуже бы не было.
— Прокисший мужчина. С кислыми мыслями.
— Да. Вот что получается из отца, если убить его сыновей.
— Я не убивала наших сыновей. Я только отняла их у тебя.
— Ты отняла у них их мир. Ты убила их так же, как убила меня. Твоими руками правила ненависть, а не желание охранять.
— Ненависть сделала меня слепой к нуждам сыновей. Я не спорю с тобой, Ясон. Ужасно было отправить их так далеко в будущее. Хотя я не бросила их, я осталась с ними. Я присматривала за ними… как могла. Потратила все силы. У меня не осталось времени: самое большее — несколько дней.
— Не жди от меня жалости или прощения, колдунья.
— Я не жду. И я не колдунья.
Ясон, вдруг рассвирепев, плюнул под ноги Медее.
— Ты за ними присматривала? В последний раз, когда я видел Киноса, моего Маленького Сновидца, он был мертв. Убит собственным безумием, лежал на погребальных носилках в детском Дворце Теней, созданном им самим.
— Я там была. Позабыл? Ему пришлось отправиться со мной сюда, в эту северную Страну Призраков. Я была там. Я видела, как он умирал.
— Ты была тенью, ласковой тенью, слишком пристыженной, чтобы открыто встать передо мной, слишком мертвой, чтобы пролить слезы.
— О, я проливала слезы, Ясон. Даже не сомневайся! Зрелище столь жалкой смерти своего младшего сына не то представление, на которое ходят дважды!
Само тяжелое молчание, повисшее между ними, прошептало, кажется, второе имя: старшего мальчика, Тезокора. Маленького Быкоборца.
Ясон шепнул:
— Кто был во второй лодке?
— Да, — понимающе откликнулась Медея. — Да.
— Тезокор? Он здесь?
— Тезокор рядом.
— В прошлый раз я встретился с ним неподалеку от оракула Греческой земли. В Додоне. Он охотился за мной. Он вспорол мне брюхо одним ударом и бросил, приняв за мертвого. Рана болит до сих пор. Да, ты ведь знаешь, ты же следила за мной с самого воскрешения.