– Яков Семенович! – обратилась она к нему. – Скажите, вам плохо? Может вызвать скорую помощь?
– Вон из кабинета! – заорал он на нее. – Я кому сказал, вон!
Она растеряно попятилась назад и спиной открыла дверь. Выйдя в приемную, она рассеяно посмотрела на посетителей, которые сидели в приемной, надеясь попасть к Сидальскому на прием.
– Извините товарищи. Яков Семенович, не сможет вас принять сегодня. Он заболел и сейчас уедет в больницу.
Посетители понимающе загудели и стали по одному покидать приемную. Секретарь сидела словно на иголках, ожидая звонка шефа. Прошло больше часа, прежде чем он ей позвонил.
– Зайдите ко мне, – пригласил он.
Секретарь осторожно открыла дверь и вошла в кабинет. Яков Семенович сидел в кресле. Ему было явно нехорошо, но она уже не решилась спросить его об этом и предложить ему проехать в заводскую больницу.
– Да, я слушаю вас, Яков Семенович, – произнесла она.
– Вот что, Любовь Сергеевна! – произнес он, взглянув на нее. – Вы меня извините, понимаете, сорвался, нервы не выдержали. Вы пригласите ко мне Ибрагимова Тагира Мансуровича. Попросите его, чтобы пришел как можно быстрее. И еще, накапайте мне чего-нибудь, что бы успокоиться.
Секретарь вышла из кабинета. Накапав в рюмку настойку пустырника, она, постучав в дверь, вошла в кабинет. Яков Семенович выпил капли и поморщился от неприятного вкуса.
«Почему все лекарства, такие противные», – подумал он про себя, возвращая ей рюмку.
– Ну, где ваш Ибрагимов? Мне что его с собаками искать по территории!
– Я не знаю, где он. Я ему передала вашу просьбу, – словно оправдываясь, произнесла она.
– Не просьбу, а приказ! – поправил ее Сидальский. – Он мне не сын и не сват, чтобы я его о чем-то просил.
Раздался стук в дверь. Секретарь открыла дверь и пропустила в кабинет начальника службы безопасности предприятия. Сидальский рукой указал ему на стул и, поднявшись из-за стола, подошел к окну кабинета.
– Тагир Мансурович! – начал Сидальский. – Дело в том, что в последнее время меня начал преследовать какой-то тип, который путем шантажа пытается завладеть моими акциями. Вы сами понимаете, что я не могу обратиться по этому вопросу в милицию, так как это может вызвать определенные разговоры на нашем предприятии. Мне такая слава не к чему.
Он сделал небольшую паузу.
– Вот и сегодня, он мне позвонил на работу и снова потребовал у меня акции. Я, конечно, отказал ему в этом, однако, этим я думаю, он свои действия не ограничит. Вы знаете, у меня семья и я сейчас обеспокоен тем, что этот тип может позвонить мне домой и напугать мою жену. Посоветуйте мне, что мне делать в этой ситуации. Вы, как бывший работник милиции, должны мне помочь. Так долго продолжаться не может, у меня просто не выдержат нервы.
Тагир Мансурович понимающе закивал головой, давая понять, что поставленная им задача, ему понятна. Ибрагимов, всю свою сознательную жизнь проработал в милиции. Прошел путь от простого участкового инспектора, до начальника службы участковых инспекторов городского отдела милиции. Врожденная интуиция и какое-то звериное чутье, не раз выручали его в сложные минуты службы. Он хорошо знал, практически всех жителей этого небольшого городка, и сейчас слушая Сидальского, по привычке, прикидывал, кто из жителей города мог его шантажировать.
– Яков Семенович, я задачу понял и усвоил. Разрешите выполнять.
Сидальский махнул ему рукой, давая понять, что тот свободен. Ибрагимов встал со стула и, развернувшись через левое плечо, направился к двери.
«Солдафон! – подумал про него Сидальский. – Посмотрим, что он предложит мне, может, что дельное».
Он сел за стол и взяв в руки записную книжку, стал в ней искать нужный ему телефонный номер.
***
Лобов вышел из магазина и направился к ожидавшей его автомашине. Накануне вечером, ему позвонила Татьяна Яковлевна и попросила его зайти в магазин за деньгами.
– Лобов, можно тебя на минутку? – услышал он за спиной мужской голос.
Оглянувшись, он увидел начальника городского отдела милиции Хромова, который стоял около автомашины. Лобов остановился и направился в его сторону.
– Слушаю вас, Геннадий Алексеевич.
Хромов окинул его с ног до головы. Взгляд Хромова, чем-то напомнил ему армейского прапорщика, который вот также смотрел на солдат во время утренней проверки.
– Не хорошо Лобов поступаешь! – произнес Геннадий Алексеевич. – С законом решил поиграть?
– Извините товарищ подполковник, что-то не понимаю я вас. Может, поясните мне, в чем я нарушил закон?