Товарищ словно не услышал его вопроса.
– Представляешь, проходил мимо школы. Вот они его прямо на глазах этих школьников и положили. Три в голову из «ТТ». Говорят, что учитель физкультуры попытался догнать стрелка, но тот стал начал стрелять и он отстал.
– Ну, а, что менты? Копают или нет?
– Да, кто будет копать то, кому он нужен? Так, говорят, возбудили уголовное дело для галочки, создают видимость работы.
Ефимов взял в руки бутылку с водкой, встряхнул ее и поставил на стол. В ту же секунду около стола появился официант. Он быстро открыл бутылку и разлил водку по рюмкам.
– Давай, Фомич, помянем новопреставленного раба Виктора, неплохим был человеком. Жил, как человек и погиб, как человек.
Они, молча, выпили.
– Что-то ты мне говорил о деле, которое хотел бы со мной обсудить. Говори, я слушаю, – произнес Лобов.
– Ты знаешь, Фомич, у меня тоже какая-то непонятная канитель намечается. Два дня назад встречаюсь я с директором ликеро-водочного завода, начинаю с ним говорить о деньгах, а он мне раз и по носу. Говорит, не буду я больше с тобой Ефимов работать, теперь у меня новая крыша и представляет ее местный наш парень Кашапов Ленар. Я и так, и сяк, а он одно, не буду и все. Разберитесь, говорит между собой, а потом приезжайте ко мне за деньгами.
– А кто, этот Кашапов? Чем, он известен в вашем городе? – спросил его Лобов.
– Да, ничем, так себе. В бригадах не состоял, в милиции на учете не значился.
– Послушай Ефимов, так не бывает. Он же знает, с кем связывается! За такие дела можно и голову потерять.
– Я тоже так думал до вчерашнего дня. А, вчера вдруг узнаю, что его старший брат Ильяхам, говорят, крутится казанскими ребятами в Москве.
– Это, что получается? Казанские пацаны лапу положили на этот бизнес? А этот Ленар у них вроде бы «смотрящий» в городе.
– Вроде бы, так, – немного подумав, произнес Ефимов. – Что мне делать с этим Ленаром?
– Ты сам с ним говорил или нет?
– Пока не общался. Не поеду же я к нему домой спрашивать его об этих делах?
– Это ты правильно сделал, что не ездил к нему домой, – произнес Лобов. – Думаю, что ты должен его закопать, пока он не оперился в вашем городе. Если опоздаешь, то он закопает тебя. Вот тебе мой совет.
Они разлили водку и выпили. Лобов стал закусывать, а Ефимов, вместо закуски, запил водку минеральной водой.
– Как у тебя с людьми, стрелки есть?
– Да, есть у меня люди, сейчас вот думаю, как это все обделать, что бы было чисто.
– Тогда ты думай, а я поехал обратно в Елабугу. Если нужна будет помощь, обращайся, помогу.
– Спасибо, Фомич. Я, всегда рассчитываю на твою помощь, у меня таких близких друзей кроме тебя и Гитлера, больше нет.
Лобов вышел из кафе и сев в автомашину, поехал домой.
***
Кашапов Ильхам приехал в Москву вместе со своими ребятами четыре месяца назад. Они, как все казанские бригады того времени, честно отработали свой срок по охране гостиницы «Севастополь» и собирались возвращаться обратно домой в Набережные Челны. Ильхам давно уже не жил с родителями и особо не испытывал тяги к родному дому.
Приехав в Челны из Мензелинска, он быстро сошелся с местными ребятами из 29 комплекса и стал принимать непосредственное участие во всех уличных войнах с участием местных ребят. Врожденная сила и природная хитрость, позволила ему занять довольно высокое положение в иерархии этой группировки. Вскоре он стал одним из авторитетов среди ребят комплекса Он с ребятами сидел в гостиничном номере и ожидал прибытие вызванного им такси, когда раздался звонок телефона. Он поднял трубку и услышал знакомый голос лидера казанской группировки.
– Привет, Ильяс! – произнес Рич. – Ты мне нужен в Москве. Я к тебе уже давно приглядываюсь. Как ты смотришь на то, что поработать здесь в Москве. Насколько я знаю, семьи у тебя нет, ностальгией по родным местам ты не страдаешь.
– Слушай, Рич! Я не против твоего предложения. Мне действительно без разницы, где жить, лишь бы были деньги.
– Вот и хорошо, значит – договорились. Давай лети домой, забирай шмотки и обратно в Москву.
Ильхам приехал в Челнах не долго. Съездил в Мензелинск и, навестив родителей, он поехал обратно в Москву.
В Москве Ильхам стал курировать площадь трех вокзалов. Возглавляемая им бригада в составе десяти человек, полностью контролировала работу нелегальных таксистов, носильщиков и проституток. Каждый киоск, каждая уличная торговка, стоявшая на площади или в здании вокзала, должна была ежедневно отстегивать им до двадцати процентов своей ежедневной прибыли. Те, кто отказывался от этого «татарского» оброка, жестоко наказывался и изгонялся с площади. Вскоре он стал казначеем группировки или иначе, держателем «общага».