— Кто стрелял в Лобова и Громова? — спросил его один из парней.
Второй парень вышел из помещения. Через минуту он вернулся обратно в сопровождении Лобова.
— Повтори, что ты нам рассказал, — произнёс парень.
Галкин повторил свой рассказ. Все предположения Лобова полностью оправдались. Перед ним лежал на полу человек, который хотел его убить. При этом человек не скрывал мотива преступления, он, не стесняясь, обвинял Лобова в том, что последний нарушил установленный в городе баланс интересов, в результате чего Галкин и его ближайшие друзья лишились больших денег.
— Кто в нас стрелял? — спросил Лобов Галкина. — Назови мне его имя и адрес!
— Зачем он тебе? Я же признался в организации убийства Громова. Можешь рассчитаться со мной сполна. Тот человек лишь выполнил мой заказ.
Лобов посмотрел на ребят и, повернувшись, направился к выходу.
От сильного удара в пах Галкин закричал нечеловеческим голосом. Он скорчился от боли, которая пронзила все его тело.
— Не бейте! Его фамилия Евсюков, известный в Челнах как Стилет. Он живёт, по-моему, где-то в семнадцатом комплексе. Его можно найти на станции технического обслуживания «ВАЗа». Я всё сказал, только больше не бейте меня.
В помещении погас свет. Ребята вышли и плотно закрыли за собой дверь.
— Что будем делать с ним, Фомич? — спросил один из парней.
— Пусть пока отдыхает, — произнес Лобов. — Гаранин, возьми с собой двух ребят, и смотайтесь в Челны. Найдите там этого Стилета и притащите его сюда. Я не исключаю, что Галкин мог нас обмануть, чтобы выиграть время. Вот когда заговорит Стилет, примем окончательное решение, что с ними делать.
— Всё ясно, — ответил Гаранин. — Мы махом, туда и обратно.
Стилета ребята нашли на работе. Он лежал под машиной и что-то крутил гаечным ключом.
— Евсюков? — спросил его Гаранин, ударив слегка ногой по торчавшим из-под машины ботинкам.
Из-под машины появилось перепачканное грязью лицо молодого парня. Он поднялся с пола и, вытерев ветошью руки, посмотрел на стоявших перед ним ребят.
— Чего нужно? — произнёс он. — Что, есть претензии к качеству моей работы?
— Ты, чучело! Отвечай, если тебя спрашивают, ты Евсюков или нет?
— Ну, я Евсюков, чего надо?
— Мы из милиции, — сказал Гаранин. — Сейчас ты поедешь с нами в отдел. Только я тебя предупреждаю сразу, Евсюков, если будешь дёргаться, наживёшь большие неприятности.
— Понял, — ответил Евсюков, — сейчас переоденусь и поедем.
— Это лишнее, — ответил ему Гаранин. — Переоденешься потом, когда вернёшься обратно. Давай пошли, быстрее сядешь, быстрее выйдешь, по-моему, так говорят люди.
Они вышли из корпуса и направились к стоящей у ворот «восьмёрке».
— Ты извини, Евсюков, — произнёс Гаранин, надевая на его руки наручники. — Так будет лучше и для тебя, и для нас.
Машина, взвизгнув колёсами, набрала большую скорость и направилась в сторону ГЭС.
— Слушайте, вы, куда меня везете? — спросил Евсюков. — Милиция же в противоположной стороне?
— Не дёргайся, Стилет, а то раньше времени потеряешь здоровье, — ответил Гаранин. — Скоро увидишь своего друга Галкина, он всё тебе расскажет.
— Какой Галкин, я не знаю никакого Галкина! — закричал Стилет. — Вы меня с кем-то спутали. Называете меня почему-то Стилетом, я не знаю, кто такой Стилет.
— Замолчи! — приказал Гаранин и ударил локтем в лицо Стилета. Из рассечённой губы струйкой потекла кровь. Он хотел вытереть её рукой, но новый удар Гаранина окончательно разбил ему губы и нос.
— За что? — застонал Стилет.
— Я же тебя предупреждал, Стилет, чтобы ты не дёргался, — произнёс назидательно Гаранин. — Осталось совсем немного до места, там тебе всё объяснят.
Остаток дороги проехали в полной тишине, прерываемой лишь нецензурными словами водителя в адрес незадачливых коллег, которые недостаточно уверенно управляли своими автомашинами.
Не доезжая до города, машина свернула с дороги и направилась в сторону садового общества. Немного покружив по узким аллеям садового общества, автомашина с ребятами остановилась у большого недостроенного каменного коттеджа.
— Давай, выходи, приехали.
Стилет вышел из автомашины.
— Шагай вперёд, — последовала команда, толкнув Стилета в спину, Гаранин рукой указал направление движения.
— Куда вы меня привезли? — на этот раз испуганно произнёс Стилет, хорошо понимая, что обратно он может и не выйти.
Спустившись вниз по ступеням, Гаранин несколько раз ударил в металлическую дверь подвала. Через несколько секунд дверь в подвал открылась, и они все вместе вошли в подвал.
— Принимайте гостей, — сказал Гаранин. — Вот вам Евсюков, он же Стилет.
Из-за стола встал молодой мужчина, одетый в чёрный костюм, и подошёл к Стилету.
— Слушай, Стилет, у тебя два варианта. Первый — ты можешь умереть без мук и второй — тоже умрёшь, но в страшных муках, — произнёс мужчина.
— Что Вы говорите? Я не хочу умирать! — закричал тот.
Лобов, а это был он, махнул рукой, и Гаранин открыл одну из дверей подвала. Он включил свет, и Стилет увидел истекающего кровью своего старого знакомого Галкина, который был пристёгнут за руку к металлической скобе.
— Как тебе подобная перспектива? — спросил его Лобов. — Могу организовать ещё одно место, около него.
Стилет побелел от ужаса и стал пятиться назад, пока не упёрся спиной в стенку.
— Не убивайте меня, пожалуйста, — умолял он. — Это Галкин попросил меня, чтобы я убил Вас. Когда я промахнулся в Вас, Галкин заставил меня убить Вашего друга. Простите меня, пожалуйста!
Стилет заплакал и упал на колени.
— Простите меня! Пожалейте, у меня старая мама, она не переживёт этого, — стонал он.
— А ты, сука, думал о том, что у того, которого ты должен был убить, тоже могла быть старая мать? Думаю, что не думал. Встань с колен, умри хоть мужчиной.
— Кончай их всех, Гаранин, — приказал Лобов и направился к выходу. — Всех в воду!
Гаранин понимающе мотнул головой.
Через десять минут всё было кончено. Ребята выкатили из подвала две металлические бочки, залитые цементом. Погрузив бочки в машину, они поехали в сторону Камы.
Лобов пришёл домой поздно. Пройдя на кухню, он включил свет и поставил на газовую плиту неполный чайник. Пока он резал хлеб, в кухню, неслышно ступая, вошла его жена.
— Ты что так поздно? — поинтересовалась она у Лобова. — Я уже стала волноваться.
— Работы много, вот и приходится задерживаться на работе.
— Мне Ирка недавно звонила, плачет, мужа уже два дня нет дома. Ты его случайно не видел в городе?
— Нет, не видел. Пьёт, наверное, с ребятами где-нибудь. Что, впервые, когда он не ночует дома? Сама мне рассказывала, как он зависал с ребятами на неделю.
— Я тоже Ирке об этом напомнила, но она почему-то не верит в это. Семён, говорит, в последние дни сильно изменился, стал много пить, не спать ночами, словно боялся чего-то.
— Похоже, допился до ручки. Это признаки белой горячки. При этой болезни людям чудятся всякие черти и чудовища, вот они и не спят, боятся закрыть глаза.
— Толя, она завтра собирается пойти в милицию, хочет подать заявление на его розыск.
— Пусть идёт. Только я не верю милиции, вряд ли кто там будет по-настоящему заниматься его розыском. Так, создадут видимость, что ищут, а сами палец о палец не ударят.
— Слушай, Толя, я днём в доме прибирала и случайно наткнулась на зажигалку Семёна. Откуда она у тебя?
Лобов вздрогнул и удивлённо посмотрел на жену. Он хорошо помнил, когда и при каких обстоятельствах он нашёл эту зажигалку, и, чтобы каким-то образом сгладить возникшую неловкость, улыбнулся и произнёс:
— Я даже и не знал, что эта зажигалка принадлежит Галкину. Я ещё летом нашёл её на берегу Камы. А ты откуда знаешь, что это его зажигалка?