— Ничего себе, — подумал он. — Уставной капитал общества — всего-то какие-то копейки, а владеют таким большим имуществом, которое превосходило в десятки тысяч раз их уставной капитал.
— Молодец, Пух! Где он только достал эту справку?
Он позвонил секретарю и попросил её разыскать Пуха. Его нашли быстро, он ещё не успел уйти домой.
— Слушай, Пух, — обратился к нему Лобов. — Поясни мне, пожалуйста, есть ли у нас подходы к Сидальскому Якову Семёновичу? Что он из себя представляет?
— Мы пока этим вопросом напрямую не занимались, но он явно представляет для Вас определённый интерес. Во-первых, у него самая большая доля в уставном капитале общества, если память мне не изменяет, порядка шестидесяти трёх процентов, во-вторых, он крайне недоволен остальными участниками, считает, что они ничего не делают для развития общества. В-третьих, пока мы проверяем эту информацию, не исключено, что он гомосексуалист, или, проще, педераст. Если это подтвердится, то Вам с ним будет договориться значительно проще, чем с кем-то из других участников.
Лобов задумался. Он впервые разрабатывал план захвата чужой собственности, не просто какого-то магазина, а целого предприятия, с промышленными корпусами, оборудованием и автотранспортом.
— Хорошо, Пух. Я очень доволен твоей работой. Продолжай в том же духе.
Отпустив Пуха, Лобов стал собираться домой.
Лобов разделся и направился к кровати. Он лёг в постель и нежно обнял жену.
— Толь, а Толь, — обратилась его жена к нему. — Ты на Ирку не обиделся? Ты знаешь, я очень переживаю за неё. Сначала переживала, что Галкин бил её чуть ли не каждый раз, как напьётся. Теперь переживаю, что после его исчезновения Ирка сама начинает потихоньку спиваться. Вроде бы радоваться нужно, что отделалась от такого мужа, а она стала заглядывать на дно стакана. Мне детей её жалко. Что думает с ними делать дальше, я даже не знаю. Пропадут дети.
— Тебе нельзя переживать, ты сама ребёнка носишь. Посмотрим, что будет дальше, — ответил Лобов. — Время покажет.
Он отвернулся к стене и попытался заснуть.
— Толь, — вновь произнесла жена. — Ты мне скажи правду, это не ты его убил?
— Да ты что? Как тебе только это в голову пришло. Зачем он мне нужен. Умер, наверное, где-нибудь. Подожди, тепло наступит, выплывет в Каме, или отдыхающие труп найдут.
— А я, дура, даже поверила Ирке. Думаю, что ты тоже руку приложил к его исчезновению. Вы же не любили друг друга, я ведь сразу тогда поняла, как только познакомилась с тобой.
— А что мне любить его, он ведь не девушка. Пусть его другие любят, а не я. Ладно, Валентина, давай ложись, не мешай мне, я спать хочу.
Валентина ещё повозилась немного и заснула.
Утром Лобов проснулся достаточно рано. Сделав по привычке небольшую разминку, он стал приводить себя в порядок.
— Толь, ты что так рано встал? — поинтересовалась у него жена. — Ты случайно не в командировку собрался?
— Нет, я никуда не еду, просто у меня много с утра дел, — ответил Лобов. — Ты давай лежи, отдыхай, а я поехал в офис. Если Ирка придёт, ты её не слушай. Она трещит как сорока.
— Хорошо, Толя, — жена повернулась на другой бок.
Лобов вышел на улицу и направился к теперь уже своему магазину. Магазин был открыт, и у прилавка стояла очередь.
— Давай, закрывай магазин — произнёс Лобов. — Пятнадцатиминутный перерыв.
Толпа недовольно загудела.
— Что не ясно? — произнёс Лобов. — Магазин закрывается на пятнадцать минут. Кто не хочет ждать, пусть идёт в другой магазин.
Продавцы быстро закрыли магазин и с любопытством уставились на этого молодого человека.
— Вот что. С сегодняшнего дня этот магазин переходит ко мне. Бывший его хозяин, Гиви Вахтангович, продал его мне. Я пока ещё не определился, что мне делать с этим магазином дальше, то ли его использовать по прежнему профилю, то ли сдать его в аренду под промышленные товары.
Продавцы переглянулись между собой. Потерять в это время работу было подобно смерти, и они стали уговаривать его оставить здесь, привычный для населения, продовольственный магазин.
— Вот что, девушки, — произнёс Лобов, выслушав их. — Директор магазина ещё не знает, что у него сейчас новый собственник. Поэтому, когда он придёт на работу, вы ему сообщите об этом. Пусть меня найдёт в моём офисе, я думаю, что адрес офиса он хорошо знает.
Лобов вышел из магазина и направился к себе в офис.
У дверей офиса Лобова ждал Гаранин. Он был одет в новый серый костюм и белую рубашку.
— Вот давно бы так, а то ходишь, словно чухан. Не поймёшь, то ли дворник какой-то, то ли бомж. Запомни, Гаранин, что встречают людей по одёжке, а уж потом провожают по уму. Сейчас, глядя на тебя, я могу быть уверенным, что порученное тебе дело будет исполнено.
— У меня и мать обрадовалась этому прикиду, — произнёс Гаранин. — Говорит, что никогда не думала, что её сын будет так одеваться.
— Всё хорошо, Гаранин, вот только следи за своим языком, не с ребятами будешь разговаривать, а с большими людьми, тем более с женщинами.
Лобов прошёл в свой кабинет и сел в кресло. Не успел он достать документы из сейфа, как раздался телефонный звонок. Лобов снял трубку и услышал уже забытый им голос Марата Гизатуллина, оперативника из городского отдела милиции.
— Анатолий Фомич! Я хотел бы с Вами сегодня встретиться. Вы, наверное, догадываетесь, о чём я с Вами хочу поговорить. Если Вам не трудно, я жду вас через полчаса.
— Вы знаете, у меня дела, встречи. Я не могу к Вам сейчас подойти.
— Если Вас через полчаса не будет в моём кабинете, то Вас привезут ко мне в наручниках. Вы поняли меня?
— Меня не надо пугать, я не ребёнок. Что Вы ко мне пристали, то хотели повесить на меня убийство немцев, то угрожаете наручниками. Вы думаете, что я не в состоянии за себя постоять?
— Давайте не будем друг друга пугать, — сказал Гизатуллин. — Я жду вас у себя, теперь уже через двадцать пять минут.
— Козёл, — подумал Лобов и бросил трубку.
Он вышел из кабинета и, пройдя по коридору, заглянул в комнату, где сидели юристы. За столом одиноко сидел молодой паренёк, недавно принятый на работу.
— Давай одевайся и пошли со мной, — произнёс Лобов. — Нас с тобой ждут в милиции.
Паренёк быстро оделся и вышел на улицу вслед за Лобовым. Лобов стоял на пороге офиса и давал какие-то указания Пуху. Увидев юриста, он повернулся к нему.
— Ну что, готов защищать своего работодателя? — спросил он у юриста.
Тот в ответ кивнул головой, и они направились в сторону городского отдела милиции.
— Тебя как зовут? — поинтересовался он у юриста. — Ты ведь у нас новенький?
— Меня зовут Юра, а фамилия моя Горохов. Я в этом году закончил КГУ с красным дипломом, немного проработал в одной частной фирме, но она прогорела. После этого я пришёл работать к Вам.
— Понятно, — произнёс Лобов, — посмотрим, что стоит твой красный диплом.
Они вошли в городской отдел милиции и направились к кабинету Гизатуллина.
Лобов вошёл в кабинет и, не дожидаясь приглашения со стороны Гизатуллина, уселся на стул. От такого нахальства у Гизатуллина перехватило дыхание.
— Это что такое? — грозно спросил он у Лобова. — Кто Вам позволил без разрешения садиться на стул?
— Как кто? Вы же сами меня пригласили на беседу. Вот я и пришёл по Вашему вызову. Не будете же Вы со мной разговаривать, если я буду стоять, а Вы сидеть. Я ведь ещё, надеюсь, не арестован? Кстати, это мой адвокат, и он тоже хочет присесть.
Лицо Гизатуллина исказила гримаса злости, которую он никак не мог стереть со своего лица.
— Присаживайся, Горохов, в ногах правды нет, — Лобов подвинул стул к Горохову. — Так, товарищ старший лейтенант, я готов к разговору. Задавайте вопросы.
Гизатуллин посмотрел на Лобова, а затем перевёл свой взгляд на Горохова.