— Фомич, не пачкайся с ним. Если нужно, мы сами решим его судьбу, только скажи. Похоже, он перебрал с наркотиками и поэтому ничего не понимает.
— Завтра утром жду с Пухом. Не придёте — закопаю обоих. Поняли?
Гаранин кивнул головой, давая понять, что он понял указание Лобова.
Лобов вошёл в офис. Судя по его виду, он явно был не в духе. Он прошёл по коридору и остановился напротив комнаты, где сидел Гаранин. Открыл дверь кабинета и увидел Пуха и Гаранина, которые сидели за столом и ожидали приглашения.
— Зайди ко мне, — пригласил он Гаранина к себе в кабинет.
Когда тот вошёл, Лобов молча показал ему на стул и, повернувшись лицом к окну, произнёс:
— Что у нас с Пухом? Он, похоже, подсел на наркотики, а ты его просто прикрываешь от меня. Это может где-то в другом месте пройти незаметно, но не у меня. Считайте, что вы с Пухом больше у меня не работаете, мне не нужны наркоманы. У меня и без вас проблем больше крыши.
— Фомич, я не при делах, — ответил тот. — Я сам вчера приторчал от этого, как и ты. Похоже, Пух подсел на это уже давно и сейчас уже не может соскочить. А то, что я якобы его прикрываю — это неправда. Мне просто жалко его, я знаю его с детского сада. Если ты его сейчас вышвырнешь на улицу, он просто погибнет.
Лобов посмотрел на Гаранина. В его голубых глазах он прочитал не только просьбу, но и мольбу за друга.
— Ты знаешь, мне всё равно, что с ним будет. Меня больше волнует, что будет со мной, если я его оставлю у себя. Гаранин, ты не понимаешь, я не могу держать около себя наркомана. Сейчас не то время, когда можно плевать на всё это. Я не хочу, чтобы меня все считали бандитом, ты хоть понимаешь, о чём я тебе говорю. Сейчас меня обложили враги, я, словно загнанный волк, бегаю по кругу, стараясь вырваться за него. Пух меня не только подводит, он просто меня уничтожает в глазах окружающих меня людей.
— Фомич, не выбрасывай Пуха из команды. Пух — человек, который не раз поможет тебе. Он наркоман, и тебе всегда проще будет списать на него все свои дела.
— А может, он и прав, — подумал про себя Лобов. — Действительно, Пух ещё может не раз послужить. Ведь его пристрастие к наркотикам — это тоже плюс.
— Вот что, Гаранин, — произнёс Лобов. — Пусть остаётся. Ты за него отвечаешь головой. Если что, выкину обоих.
— Спасибо, Фомич, — произнёс Гаранин. — Вы не пожалеете, что приняли это решение. Вы его больше не увидите в таком виде, я отвечаю.
Гаранин вышел из кабинета. Лобов открыл сейф и достал документы по предприятию Сидальского. Он разложил документы на столе и снова перечитал их.
— Пора заняться этим вопросом, — подумал он. — Время пришло.
Он набрал номер телефона. Когда на том конце подняли трубку, Лобов попросил, чтобы к нему направили Пуха.
Пух вошёл в кабинет с видом побитой собаки. Его распухшее лицо украшал большой фиолетовый синяк. Он остановился у порога и виновато посмотрел на Лобова.
— Надеюсь, что мой урок пойдёт тебе на пользу. Проходи, садись.
Пух осторожно присел на стул и внимательно посмотрел на Лобова, ожидая от него указания.
— Что ты накопал на Сидальского? Есть что-то новое? — спросил его Лобов.
— Кое-что накопали, — ответил Пух. — Мы установили его постоянного интимного партнёра. По нашим сведениям, они встречаются более шести лет. Встречи, как правило, происходят на квартире Сидальского. Сам Сидальский официально женат и имеет от брака с Янишевской двоих детей. Похоже, она не в курсе его пристрастия и считает своего мужа идеальным семьянином.
— Это хорошо, Пух. Что мы ещё имеем?
— Сидальский недавно приобрёл новый «Мерседес» чёрного цвета. Сейчас он пытается провести втайне от своих партнёров эмиссию в уставной капитал общества, то есть значительно увеличить его за счёт своих средств. Это позволит ему значительно снизить доли партнёров в уставном капитале и прибрать всё предприятие к своим рукам.
Лобов был доволен полученной от Пуха информацией. В голове у него уже созрел план захвата предприятия.
— Слушай, Пух, — сказал ему Лобов, — нам известен адрес, где Сидальский встречается со своим другом?
— Да, мы знаем этот адрес, — ответил тот.
— Я не знаю, что ты будешь делать, но мне нужна запись их встречи. Понял?
Пух кивнул головой. Он был рад, что угодил Лобову, и поэтому был готов сделать всё, чтобы исполнить его поручение.
Во второй половине дня к Лобову в офис приехал Груздев в сопровождении двоих охранников, вооружённых помповыми ружьями. Груздев был известным в городе предпринимателем. Лобов встретил его на пороге своего офиса и, поздоровавшись, провёл его к себе в кабинет. Через минуту секретарь Лобова занесла в кабинет чайные принадлежности и, налив в чашки ароматный чёрный чай, удалилась.
— Признаться честно, не ожидал Вас увидеть в своём офисе, — произнёс Лобов. — Что Вас привело ко мне?
Груздев сделал два небольших глотка и, взглянув на Лобова, произнёс:
— Анатолий Фомич, приехал к Вам за помощью. Всё дело в том, что у меня, а вернее, у нас с Челадзе, в собственности имеется колбасный цех при местном мясокомбинате. Доли у нас с ним приблизительно равные, однако он в последнее время стал проводить какие-то манипуляции, направленные на отстранение меня от управления этим имуществом. Он и раньше особо не отличался чистоплотностью в подобных делах, но сейчас это стало проявляться особенно ярко. Я пробовал с ним разговаривать на эту тему, но он, заручившись поддержкой нашего депутата Анаса Ильясовича Шигапова, перестал вообще обращать на меня внимание. Поймите меня, я не готов расстаться со своим бизнесом, который приносит хорошие деньги.
Лобов слушал Груздева внимательно. Он был польщён, что этот известный в своих кругах человек пришёл к нему искать правду.
— Михаил Иванович, чем я могу помочь Вам решить эту проблему? — поинтересовался Лобов у него. — Повлиять на Шигапова, увы, я уже не могу. Сейчас он просто прячется от меня.
— Всё проще, Анатолий Фомич, всё проще. У Вас в городе достаточно высокий авторитет, и если Вы встретитесь и переговорите с Челадзе, то вопрос, по-моему, будет решён положительно. Я до этого никогда и никому не говорил, но Челадзе должен мне большую сумму денег, которую, как мне сейчас кажется, он и не думает мне возвращать. У меня нет его расписки, только одно его честное слово.
— Вы зачем мне это всё рассказываете? — спросил у него Лобов.
Груздев растерялся. Он явно не ожидал услышать подобного вопроса.
— Я не знаю, — сказал он, — думал, что Вам может пригодиться эта информация.
— А почему Вы считаете, Михаил Иванович, что я должен обязательно заняться Вашим вопросом? А если я скажу Вам нет?
Груздев задумался. Он потёр рукой переносицу и, тяжело вздохнув, произнёс:
— Если Вы откажетесь, тогда мне ничего не останется, как обратиться за помощью к ребятам из 29-го комплекса Набережных Челнов.
— Сколько Вы мне заплатите за эту работу? — поинтересовался у него Лобов.
— Если мы решим с вами этот вопрос, то я готов передать Вам долю Челадзе. Я прощу ему долг, если он передаст мне свою долю, которую бы я передал Вам.
— По рукам, — произнёс Лобов и крепко пожал Груздеву руку.
Челадзе ехал на своей машине, насвистывая популярную мелодию. Недалеко от его офиса его обогнала серебристая «девятка».
— Ты что делаешь? — прокричал вслед автомашине Челадзе. — Водить научись, чайник!
Неожиданно, словно услышав ругательство в свой адрес, «девятка» сначала остановилась, а затем развернулась и перегородила всю проезжую часть. Челадзе притормозил, стараясь объехать перегородившую дорогу автомашину, однако серебристая «девятка» не давала ему это сделать. Разгневанный поведением водителя, Челадзе вышел из автомашины и направился к ней, чтобы выразить своё недовольство. Неожиданно из автомашины вышли четыре парня внушительных габаритов, которые держали в руках биты и куски арматуры. Челадзе бросился обратно к своей автомашине, однако ребята, проявив необычную проворность, преградили ему дорогу.