— Что ж, так и порешим, мистер. Завтра я и Эван отправимся с вами.
Колин улыбнулся чистой искренней улыбкой, от которой у Пруденс перехватило дыхание.
— Это прекрасная новость! Спасибо вам огромное, мисс Филби!
— Да ну что вы… право, не стоит. — Пруденс надеялась, что мистер Ламберт не обратит внимания на ее учащенное дыхание. — Простите, что так вышло с пением, я правда не знала.
Он снова удивил ее, засмеявшись:
— Полагаю, зрители пострадали куда больше, чем я сам.
Пруденс не удержалась от улыбки.
— Это уж точно.
Колин усмехнулся и шутливо сжал руку. — А из вас получилась очень убедительная принцесса, — сказал он, поддразнивая ее. — У вас просто талант к перевоплощениям. Даже Шанталь не сыграла бы лучше.
— Ну что вы, сэр, куда мне. — Несмотря на неприязнь к Шанталь, Пруденс не могла не признавать ее очевидного таланта. — Мисс Маршан вскружила бы публике головы.
Колин рассмеялся и сверкнул глазами.
— Но мы тоже сорвали овации.
— Ах, вы об этом. — Пруденс покачала головой. — Люди любят смотреть, как кто-то целуется.
— Я приношу свои извинения за то, что без вашего на то разрешения склонил вас к мимолетному поцелую на сцене. Я возмущен своим собственным поведением и ужасно сожалею о случившемся. Это больше никогда не случится.
Несмотря на неудобное положение, неугомонная мисс Филби не удержалась от реплики.
— Не такой уж он был мимолетный, — проворчала она.
Колин нахмурился.
— Разумеется, он был мимолетным. Мы едва соприкоснулись губами. Собственно, и извиняться-то практически не за что.
Пруденс нахально посмотрела на мистера Ламберта и поморщилась.
— Как скажете, мистер. Это ваши извинения…
— Но так и было. Давайте-ка я вам покажу.
Пруденс ахнула от неожиданности, когда он впился поцелуем в ее губы. О да! Ей удалось спровоцировать его. И теперь огонь страсти разгорался в сердцах обоих. Мисс Филби сама угодила в яму, которую рыла для Колина Ламберта.
О да! Его руки оказались на ее лице, мягкие ладони нежно касались кожи лица, длинные пальцы запутались в ее волосах, захлопнув ловушку. Деваться ей было некуда, но она и не хотела бежать. О нет! Ни за что. Она открылась навстречу, отдавшись на волю чувств, дрожа в нетерпении, предвкушая нечто, о чем лишь слышала.
Булавки выскочили из прически, и волосы рассыпались огненным каскадом, накрыв его кисти.
Пруденс чувствовала, как слабость охватывает тело, ноги перестают слушаться, а сердце готово выскочить из груди. Где-то на краю сознания еще тлел страх, но последний крик подсознания умер в пекле желания, поглотившего ее.
Внутри рождалось что-то новое, неизведанное, необузданное. Пруденс почувствовала под пальцами шелковую рубашку, и пальцы стали искать пуговицы, она хотела прикоснуться к его широкой, могучей и такой надежной груди. Бугры мышц ходили под ее пальцами, она ощущала его напряжение. Волна желания захлестнула ее тело, сосредоточившись внизу живота. Жар был так силен, что Пруденс сжала бедра, в тщетной попытке унять пожар.
О да! К черту прошлое и будущее. Есть только здесь и сейчас: тьма вокруг и притягательный мужчина, который жаждал поцелуя так же сильно, как и она. Тьма укрыла их своим покрывалом, дала убежище, отделила их от других людей.
От всего мира.
От их собственных страхов и сомнений.
Колин не мог удержаться и целовал ее снова и снова. Ее губы были такими мягкими, такими сладкими, такими желанными, что голова шла кругом. Это уже была не игра, вокруг не было никакой публики, некого было убеждать в искренности. Только он и она. В Пруденс чувствовалась неловкая неопытность, которая однако, с лихвой компенсировалась страстностью и желанием. Целовать ее было для него наслаждением.
Колин прижал ее спиной к стенке повозки, и тела их сплелись, словно вытесанные Создателем друг для друга. Пруденс, ощутив спиной преграду, не испугалась, а лишь обняла Колина за могучие плечи, прижала к себе, раздвинув бедра навстречу ему. Колин положил ладонь на ее затылок, чтобы она не ощущала головой шершавые доски, и вернулся к поцелуям.
Его естество, и без того налившееся силой, почувствовав близость ее лона, стало тверже камня. Ее полные груди упирались в его грудь, и он чувствовал, как ее соски царапают кожу через тонкую шелковую ткань рубашки. Пруденс разгоряченно выдохнула. Колин, окончательно потеряв голову, уперся своим восставшим фаллосом Пруденс в живот, ощутив сладкую истому.
«Моя».
Вторая рука спустилась по ее щеке к лебединой шее. Он почувствовал, как бешено бьется под большим пальцем жилка пульса. Затем его ладонь скользнула по ключице и ниже. Ее кожа горела от непреодолимого желания.