— Я возьму ее, сэр.
Мистер Ламберт широко улыбнулся, держа Мелоди на вытянутых руках, и ответил:
— В этом нет необходимости, мисс Филби. Я вполне способен сам поменять ей одежду.
Колин развернулся, крутанув Мелоди, отчего та восторженно завизжала. Затем он внимательно осмотрел девочку.
— Так-так, — проворчал он. — Ты же вымокла до нитки. Это никуда не годится, — сказал он и стал крутить ее. Лужайка огласилась визгом и смехом.
Когда же Колин остановился, то поймал на себе завистливый взгляд Эвана. Поставив Мелоди на землю, он внимательно посмотрел на мальчишку.
«Он не твоя забота. Он тебе не сын».
Впрочем, у бедолаги не было отца. Каково это, расти без сильной мужской руки, без отцовского совета? Каково это, быть таким маленьким и немощным? Что вырастет из этого оборвыша?
— Эван, мне понадобится мужская помощь с Гектором. Если искупаешь его и причешешь, он будет сверкать, точно каменный уголь.
Эван посмотрел в глаза Колину.
— Но я не умею.
Парнишка поник, но Колин видел, что Эван очень хочет помочь, от напряжения у того даже шея покраснела. Он ободряюще кивнул.
— Никогда не поздно научиться. — Он посадил мокрую Мелоди на плечи и направился к карете. У самого экипажа он замедлил шаг и повернулся. Надо бы довести его до ручья.
Наживка была проглочена. Рыбка крепко села на крючок. Эван боготворил огромного черного жеребца. Колин повернулся спиной и услышал шаги по траве.
Колин бросил взгляд на мисс Филби, которая несла скатерть и остатки обеда к карете.
«Точь-в-точь как наши пикники», — сказала она.
Чьи пикники? Ее и Эвана? Неужели раньше они жили другой жизнью, где могли себе это позволить?
Глава 15
— Нет, я не хочу снова в карету!
Поспешное бегство Молоди на ближайшее дерево привело Пруденс в замешательство лишь на несколько коротких мгновений. Пикник был слишком скоротечен, поэтому мисс Филби не винила девочку в том, что та так расстроилась. Зато Гектор был свеж и чист и стоял запряжен и нетерпеливо бил копытом, а день уже подходил к концу, и пора было отправляться в путь.
— Эван, дуй за ней и смотри, чтобы она не успела залезть слишком далеко.
— А зачем мне за ней лазить? — набычился парнишка.
Пруденс повела бровью:
— Тебе ведь самому хочется залезть на дерево, я же знаю.
Эван улыбнулся и скрылся в густых ветвях с такой прытью, что мистер Ламберт лишь диву давался. Он хмыкнул, и Пруденс повернулась к нему.
— Вы так ловко с ним управляетесь. — Он улыбнулся. — Ему повезло, что у него такая сестра.
От его похвалы и улыбки у Пруденс перехватило дыхание. Она вернулась к карете и принялась загружать вещи.
Но его крепкие мужские руки взяли на себя вес корзины еще до того, как она успела его почувствовать. Пруденс вздрогнула от неожиданности и повернулась только для того, чтобы оказаться с мистером Ламбертом нос к носу. Боже, какой же он крупный мужчина! А она уже и забыла. Не слишком ли быстро?
Ей на протяжении всего дня удавалось держаться от него подальше и не вспоминать события прошлой ночи. А теперь все это нахлынуло на нее с удвоенной силой.
Его губы на ее губах. Его руки на ее теле. Ее сосок, набухающий под нажимом его пальцев.
Бежать!
Она попыталась. Но что толку, ведь позади карета, в которую она уперлась спиной.
Колин, нахмурившись, смотрел на нее, стоя все еще слишком близко.
— Вам снова нездоровится?
«Нездоровится? Дайте-ка подумать. Сердце учащенно бьется, ладони вспотели, а колени, словно из киселя. И все, о чем я могу думать, — это о том, как ты прижимался ко мне прошлой ночью, когда зацеловал меня до потери сознания! Я могу думать лишь о твоих больших сильных руках, ласкающих мое тело. О твоих губах. Как тебе такой поворот?»
— Я… со мной все в порядке, спасибо, пробормотала Пруденс торопливо. — Просто вы меня напугали.
Колин наклонил голову.
— Что вы говорите?
Она снова ляпнула лишнее. «Надо помнить, кто ты и чего не следует делать».
Пруденс посмотрела на мистера Ламберта с некоторой наглостью.
— Я говорю, что вы выскочили, словно чертик из табакерки, вот я и не в себе. Нечего к честным девушкам подкрадываться, будто лис деревенский.
Колин недоуменно моргнул. — Я? Лис? Деревенский?
Сама мысль была в корне нелепой. Но отступать было уже поздно.
— Нет, а чего вы, в самом деле? Хоть бы топотали, что ли, а то крадетесь еле слышно.
Колин рассмеялся от души, и от его раскатистого смеха и у Пруденс перехватило дыхание. Затем он улыбнулся ей с высоты своего роста, и дышать ей стало совсем уже нечем.