— Но вас посвятили в рыцари. Сам принц-регент.
Он кивнул:
— Да, принц. С мечом и всем прочим. Вообще все это очень странно происходит.
— Так вы сэр Колин, а Мелоди — леди Мелоди?
Он быстро моргнул.
— Так-то да. Не так уж важно, кто на самом деле ее отец, она должна быть леди Мелоди, не так ли?
Пруденс прищурилась.
— Так вы ее отец?
— Думаю, да. — Он поднял брови и улыбнулся. — С этим тоже еще не свыкся.
«Няня Прюит принесла меня в «Браунс» чтобы отдать папе».
— Так вы недавно обнаружили, что у вас есть ребенок? Он кивнул несколько раз.
Пруденс колебалась. Казалось, она могла спросить его о чем угодно, и он расскажет ей правду. Это безрассудно и здорово, но ей следует поостеречься. Если она узнает слишком много, то навлечет на себя опасность.
Но кое-что она должна знать.
— Кто мать Мелоди?
«Не говори. Нет, лучше не говори».
— Шанталь. Мать Мелоди — Шанталь. — Он покачал головой. — Во всяком случае… мне надо… мне нужно найти Шанталь. — Он смотрел ей в глаза, стараясь сфокусировать взгляд. — Вы понимаете, почему мне так важно найти ее?
Пруденс медленно кивнула.
— Спросить насчет Мелоди.
— Да. И жениться на ней.
Пруденс отпрянула.
— Вы что, хотите использовать Мелоди, чтобы Шанталь вышла за вас замуж?
— Да, — моргнул он. — То есть… там все сложнее. Вы что, не видите? Мне нужна Шанталь!
Пруденс холодно ответила:
— Все очень просто. Вы сходите по ней с ума.
— Да нет, больше не схожу. Теперь я вижу, что она не такая женщина… не такая, как я о ней думал.
— Тогда почему?
Он разочарованно уронил голову.
— Я не могу… слова не идут на ум. — От его ярко-зеленых глаз у нее перехватило дыхание.
— Мелоди… она… незаконнорожденная. — Он произнес это слово, словно оно далось ему с большим трудом. — Я могу исправить это. Могу сделать ее частью высшего общества, сделать ее своей по закону…
О Боже! Сердце Пруденс екнуло, когда туман начал рассеиваться.
— Вы можете узаконить ее рождение, если женитесь на Шанталь.
— Я должен. Я должен жениться на Шанталь.
Вот оно что. Ведь это было очевидно с самого начала. Его поездка, его страстное желание найти женщину, которую он когда-то любил, — это все для того, чтобы спасти Мелоди от жизни, полной насмешек и пренебрежения. Если Колин не сделает то, что задумал, не важно, насколько он влиятелен и насколько открыто станет называть себя ее отцом, тень незаконнорожденности будет преследовать эту малышку всю жизнь. Ей всегда придется оставаться на обочине и смотреть на все со стороны.
Сердце Пруденс сжалось. Нет, этого не должно случиться. Только не с храброй малышкой Мелоди, с ее страстью к кровожадным пиратским историям и ее маленькой тряпичной куклой.
И Колин, ставший отцом для Мелоди, теперь вынужден жениться на аморальной женщине, которая сделала его несчастным на всю оставшуюся жизнь, просто дав Мелоди такое будущее.
Он все еще смотрел на нее, безнадежно пытаясь сосредоточить свой рассеянный взгляд.
— Теперь вы понимаете?
Она кивнула, поскольку не доверяла словам.
«Я поняла, и еще я поняла, что ты никогда не будешь моим, а я влюбилась в тебя — раз и навсегда».
Нет, этого лучше сейчас не говорить.
А еще лучше не говорить этого никогда.
После того как она помогла Колину отмыться и уложила его, обнаженного, в постель, Пруденс неспешно спустилась по лестнице и нашла Оливию возле гостиной.
Пруденс устало улыбнулась своей новой подруге.
— Можешь остановиться на минутку?
— Рагг должен вернуться сегодня утром, и я не хочу, что бы он слишком сильно волновался. Он и так услышит достаточно сплетен, а если по приезде увидит беспорядок, то не сможет больше оставить на меня заведение.
Пруденс опустилась на стул.
— Но ты прибиралась всю ночь. Остановись на минутку. Оливия оглядела свои владения и осталась довольна.
— Как только Рагг сделает новые скамейки, все будет замечательно! — Она поставила стул и села рядом с Пруденс. — Когда я увидела, что они бросили тебя в подвал, я так заволновалась. Кто их знает, поднялась бы ты снова или нет.
Пруденс покачала головой:
— Все было не так уж плохо. Я не боюсь темноты.
— Тебе удалось избавиться от этой змеи — Гаффина! — пылко ругалась Оливия. — Ты здорово придумала! Как ты сообразила?
— Я была слишком напугана. — Как только начали спадать страх и ярость последних двадцати четырех часов, она почувствовала слабость во всех членах.
— Только вот что я скажу тебе, никакая ты не служанка.