— Пруденс, я не могу.
Впервые она, казалось, услышала его. На переносице образовалась складочка.
— Ты не можешь? — Быстрый взгляд на его ширинку говорил ей об обратном.
Подавив обиду, Колин поспешил оправдаться:
— Да нет же, могу. Но я не должен…
Пруденс сложила руки на груди, скорее от раздражения, нежели из желания защитить себя. Но Колину от этого было не легче.
— Понятно, ты можешь, но не станешь этого делать.
Колин поднял вверх обе руки, признавая свое поражение.
— Я хочу, правда, правда. — Она была сладкой, словно патока, и сейчас он был голоден, как никогда. — Правда, хочу. — Ему пришлось вздохнуть полной грудью, прежде чем взглянуть ей в глаза. — Но я просто категорически и бесповоротно не могу.
Пруденс распахнула глаза.
— О-о-о!
Она осмотрела себя. Колин быстро нагнулся, подобрал с пола рубашку и протянул ей. Пруденс прикрылась ею, спрятав, наконец, от него свою наготу. Затем она посмотрела на него печальными глазами.
— Что ж, раз не можешь, так не можешь.
Колин вздохнул с облегчением. В мыслях он изо всех сил ударил кулаком по стене, что выросла между ними. А на лице его лишь появилась улыбка.
— Я рад, что ты все понимаешь. — «Знала бы ты, как я ненавижу сам себя». — Я не хотел бы расставаться с тобой так. — «Меня убивает одна мысль о том, что мне придется расстаться с тобой». — А теперь мне пора идти. — «Надо ввязаться в драку, чтобы меня крепко побили».
Он шагнул к двери.
— Стой. — Пруденс вздернула подбородок, щеки ее залил румянец. — Ты, кажется, забыл, что должен мне кое- что.
— Что? — «Возьми мое сердце, мою жизнь, мой дом, все, что есть у меня».
— Ты должен мне… — начала она, и губы ее изогнулись в улыбке, которая не предвещала ему ничего доброго. — Ты должен извиниться.
О нет! Во рту вдруг пересохло, а язык онемел.
— Я… прошу… прощения. — Колин вздохнул с облегчением. Ему удалось.
Но ей этого было мало.
— За что ты просишь прощения?
Жестоко. Впрочем, она права, это было так себе извинение. Она имеет права просить о большем. Собравшись внутренне, Колин набрал полную грудь воздуха.
Она бросила на пол рубашку.
Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не смотреть на ее прелестные формы.
— Прошу прощения за то, что целовал тебя. Прошу прощения зато, что прикасался к тебе. Прошу прощения зато, что позволил тебе…
Пруденс смотрела ему прямо в глаза и вспоминала сцену в саду.
— Позволил мне сделать что? — спросила она хриплым голосом.
Колин с трудом сглотнул. Пруденс отвела плечи и выставила вперед ножку. Она дрожала внутри, но не собиралась сдавать этот бой. Не сегодня. Не этому мужчине.
— Позволил мне удовлетворить тебя своим ртом, сэр Колин?
Фанфары, враг выбросил белый флаг. Колин, издав львиный рык и скинув с себя легкий налет цивилизации, бросился на Пруденс, которая именно этого и добивалась.
Глава 38
Виной всему была похоть, но для Колина это не было оправданием. Любовь и честь внутри его бились до последнего, едва не затопив его, выплеснувшись из сердца.
«Завтра я уйду. Навсегда.
Это решено!
Нет, постойте.
Я не могу!
Не сейчас, не от этой женщины!»
Но, наконец, Пруденс была в его объятиях. Он прижал к себе ее мягкое обнаженное тело, закружил ее, и вместе они упали на диван.
Пруденс ахнула, оказавшись прижатой его весом к твердой поверхности дивана. Она была нага и чувствовала все складки его одежды уязвимой кожей. Но, как ни странно, это даже возбуждало ее. Холодные медные пуговицы царапали кожу, а грубая ткань жилетки терла соски, отчего они набухали.
Его член упирался через ткань в ее лоно, и он был в западне, а она была свободна. Она шевельнулась под ним, Колин прорычал в ответ и уткнулся лицом ей в шею. Его руки были вездесущи, снуя по ее голому телу, сжимая, поглаживая. Его губы целовали ее шею, грудь, сосали соски.
«О да, продолжай!»
Колин был горяч, он буквально пригвоздил Пруденс к дивану.
Он скользнул рукой вниз, к ее бедру и прижал ее к своему бедру. Она обвила его руками и прижалась к нему. Он не контролировал себя, подчинившись животным инстинктам, которые словно вырвались из клетки.
Только на одну ночь.
Он нашел ее запястья, взял их и завел ей за голову.
— О Боже мой, Пруденс… — Какой-то момент он лежал, уткнувшись в ее шею, тяжело дыша: Он пытался взять себя в руки.
Вдруг она потерлась об него своими бедрами. Он застонал, не отпустил ее, но и не стал продолжать ласки.
Когда он, наконец, поднял голову, она побоялась встретиться с ним взглядом. Если теперь он откажет ей…