– А у вас острое зрение, мисс… – Уилл прищурился, разбирая почерк медсестры и серые картриджные буквы, – Донован. Меня зовут доктор Уильям Белл. Я ваш лечащий врач. Давайте проверим теперь ваше самочувствие, и вы ответите мне на несколько вопросов. Что с вами произошло?
– Я… – женщина опустила растерянный взгляд на сложенные перед собой руки и невнятно пробормотала: – я шла на кухню. Хотела спуститься по лестнице и оступилась. – Мисс Донован выглядела, к удивлению Уилла, несколько пристыженно, и, если бы Уилл не был слишком сонным, он бы непременно счёл, что ее щеки покраснели от румянца, а не от проблем с сердцем. Она помолчала еще некоторое время, а затем довольно громко воскликнула: – Ты должен знать, какая в нашем доме крутая лестница, Уилли. Ты ведь сам все время оступался на последней ступеньке! Потому что у неё край сбит!
Кончики пальцев пронзили маленькие острые иголочки.
– Миссис Донован, в нашем городе полно лестниц, на которых каждый день оступаются люди. К тому же в старых домах. – Уилл старательно сделал вид, что что-то вспоминает. – У моей бабушки был один из таких. Так что мне очень хорошо известно, как это бывает.
Врать пациентам Уильям не любил, а врать милым старушка было «верхом грехопадения», как любил повторять ему школьный учитель. К тому же голос миссис Донован обволакивал, он был тихим и вкрадчивым. Женщина говорила практически шёпотом и словно бы сама не верила в то, что произносит. Она смотрела на свои руки, сжимая в них платок, а затем перевела взгляд на Уильяма. Такой знакомый взгляд, в котором читалась немая мольба быть услышанной, как у…
Уилл тряхнул головой и принялся рассматривать рентген на экране. Закрытый перелом, почти незаметный для человеческого глаза.
Такой же, как в душе Уильяма Белла.
– Уилли, ты меня не узнаёшь? Я твоя сестра. Мэри. Ты… Ты вёл меня к алтарю. В сорок четвёртом. Ты разве забыл?
– Вы меня с кем-то путаете, миссис Донован, – недобро усмехнувшись, отозвался Уильям, неуверенный над кем он больше усмехается: над собой или ситуацией, в которой оказался. – Поверьте, я вам гожусь во внуки, мэм.
– Да нет же! Мой брат, Уилли! У него были такие же тёмные волосы и глаза… У него были глаза, как у тебя! Я помню его глаза. И его взгляд. Он всегда сажал меня к себе на колени и дарил подарки. Ты… Ты правда меня не узнаешь?
Уилл не успел сделать и шага – старушка протянула руку и вцепилась в его предплечье с неожиданной для своего возраста и сложения силой: женщина была невысокой и хрупкой. Во рту пересохло горьким металлическим привкусом, в груди все резко поднялось в ожидании неминуемого падения, а Уильям мог только сочувствующе смотреть на женщину перед собой, догадываясь, что она сейчас чувствует. Уилла не в первый раз принимали за давно умершего родственника, но он надеялся, что это был последний.
– Миссис Донован, я уверен, что ваш брат был чудесным человеком. Но, мне очень жаль, – Уилл накрыл ладонь женщины своей и слегка сжал ее, – он вряд ли смог дожить до столь преклонного возраста. Все это просто ужасное нелепейшее совпадение. К тому же люди очень часто бывают похожи друг на друга. Такова уж наша природа.
– Но, Уилли… Да. Уилли умер. Тогда… ты пришёл забрать меня с собой, Уилли?
– Миссис Донован, я не ваш брат, – Уилл тяжело вздохнул и, приглушив голос до шёпота, добавил: – Мари, отпусти меня, пожалуйста.
Возможно, было слишком жестоко давать этой женщине ложную надежду. Это казалось ему правильным, казалось именно тем, что он должен был сейчас сказать, повинуясь внутреннему голосу. Но чем больше Уильям вглядывался в искажённое старостью и морщинами лицо, чем больше смотрел на тонкие ссохшиеся губы и ощущал силу, с которой старушка цеплялась за его руку, тем медленней билось его сердце. Полный умоляющих просьб взгляд смотрел на него из-под редких белёсых ресниц, но лицо этой женщины, лицо Мэри Донован казалось ему все так же незнакомым. Как бы он ни пытался вспомнить ее, как бы ни пытался узнать этот голос.
С трудом отцепив от себя руку женщины, Уилл отступил на шаг, убеждая себя, что он все делает правильно.
– Вам нужно хорошенько отдохнуть, миссис Донован. Я вернусь к вам завтра. Надеюсь, вы не будете скучать без меня.
Холод пробежал по спине Уильяма, когда миссис Донован в последний раз посмотрела на него взглядом полинявших от времени синих глаз. Быть может Уилл ошибся?
– Извините, пожалуйста.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула девушка. Она тут же поманила Уильяма наружу, и он, не колеблясь ни минуты, поспешил выйти из ставшего неожиданно душным кабинета. Миссис Донован не противилась столь быстрому уходу врача, а Уилл почувствовал, как тиски спали с него – ему даже не пришлось выдумывать оправдания, чтобы поскорее покинуть пациентку. Причина ухода сама его нашла.