– Вы должно быть Малыш Гарри, да?
– Ага, – хмуро кивнул мужчина, поднимаясь из-за стола. – Назовёшь меня еще хоть раз Гарри – я тебе все зубы пересчитаю. Усёк, пацан?
– Предельно ясно.
Как и ожидалось, Малыш Гарри оказался на голову выше Уилла. Его широкие плечи полностью закрывали обзор на то, что происходило за его спиной, а овальная шишкастая голова возвышалась над Уильямом фонарём, настолько ярким, что тому все время хотелось зажмуриться и прикрыть глаза ладонью, чтобы хоть что-то увидеть. Коротенькие почти незаметные волоски светились потусторонним светом и нимбом окружали голову Малыша Гарри, и, как Уильям выяснил через секунду, стоило тому двинуть головой, виновником столь контрастного представления громилы была яркая лампочка прямо над его головой.
– Во что играем? – Уилл с громким скрипом отодвинул стул и опустился на него, вальяжно закинув ногу на ногу; спокойствие едва ли давалось ему с лёгкостью, но выхода у него все равно не было. – Покер, вист или может быть преферанс?
– Бридж. Мы тут на ваши покерные уловки не поведёмся. Можете даже не рассчитывать. А попробуешь мухлевать, моя парни быстро подправят твоё милое личико, красотка. Усёк?
– Для человека, предложившего сыграть в бридж, ты используешь слишком грубые слова. Последний раз я слышал об этой игре от бабки. Она любила после обеда перекинуться картами с подругами. Помню, она до последних своих дней любила только играть в бридж и раскладывать пасьянс. А ей было восемьдесят. Ты не очень похож на почти столетнюю старушку, Гарри.
Среагировать Уилл не успел: Гарри быстро перегнулся через стол, и его крепкая рука, схватив Уилла за воротник пиджака, отправила того в знакомство с шершавой и липкой поверхностью стола. Сломанный нос пронзила удушающая боль, перед глазами медленно проплыли ядовитые оранжево-лимонные круги, сталкиваясь друг с другом и разлетаясь в разные стороны, а металлический привкус на губах лишний раз напомнил, что стоит думать, прежде чем ввязываешься с авантюру Даниэля.
Гарри дружески похлопал Уильяма широкой тяжёлой ладонью по щеке и откинулся на спинку стула.
– Это было первое предупреждение.
Гарри улыбнулся и потянулся к стопке карт. Уилл безуспешно пытался проморгаться: каждое движение отдавалось в голове резью, а алкогольная патока, уже разлившаяся по телу, лишь больше усиливала болезненные ощущения. Кости черепа трещали и хрустели швами, и, казалось, их удерживали вместе только скальп и вросшие в него волосы. Уилл начал жалеть о своём импульсивном порыве выпить для храбрости и потёр глаза, как будто это могло хоть сколько-нибудь ему помочь.
Гарри улыбался. Карты приятным шелестом перекатывались в его руках, но даже этот звук не приносил Уильяму радости. Каждая карта яркой вспышкой пульсировала перед его глазами и оседала на языке липкой горькой плёнкой, которую было невозможно содрать даже зубами.
– На что играем?
– Ты же пришёл отыгрываться за своего друга? Так что ставлю его долг, – Гарри развёл руками и улыбнулся. – Плюс проценты, которые уже накапали за день.
– Мы не договаривались о процентах, – нахмурился Уильям
– А мы поменяли условия твоего кредита, – Гарри разразился мерзким смехом, который через мгновение перешёл в тяжелый надрывный кашель. – Выиграю я, и будешь мне должен двойную сумму долга своего дружка.
– А если выиграю я? – Уилл скептично вскинул бровь.
На мгновение показалось, что Гарри опешил от уверенного заявления Уилла. Он перестал тасовать карты и замер. Его взгляд сухо исследовал лицо Уильяма, и мужчина улыбнулся, настолько добродушно и фальшиво, что верить ему не хотелось ни единой секунды.
– А если выиграешь ты, то долг будет полностью погашен, – Гарри сунул в рот полускуренную сигарету из пепельницы. – Плюс получишь проценты своего дружка в виде подарка.
– Что-то это не очень похоже на честную сделку. Разве Даниэль не должен отдать занятые деньги людям в этом баре? Они между прочим твои дружки, – заметил Уильям. – Ты не можешь просто погасить его долг перед остальными.
– Могу. И пусть твой дружок скажет спасибо, что вообще жив останется. А с остальными я как-нибудь и сам разберусь. Договоримся.
– И под какой же процент Даниэль должен вам?
– Семьдесят.
Уильям хотел что-то ответить, но вместо этого прыснул воздухом и зашёлся громким кашлем. Он несколько раз ударил себя кулаком в грудь и смахнул повисшие на ресницах слезинки, чувствуя, как лицо запылало и налилось кровью. Сумма, которую Даниэль должен, раскалённым железом отпечаталась в сознании. В глазах Уильяма, уже давно не видевшего столь крупных сумм, даже потемнело на мгновение, когда он судорожно начал накидывать варианты, где бы он мог в случае чего найти такую крупную сумму. И пока что, кроме как пойти к Анхелю, идей больше не приходило.