Уильям хмыкнул: Анхель Куэрво был одним из самых подозрительных деловых партнёров, какого только можно было сыскать во всем Чикаго. Каждый свой контракт Куэрво обдумывал больше полугода, а все свои деловые связи предпочитал налаживать лично, узнавая о будущих партнёрах все, что можно было достать, прибегая даже к секретной информации, хранящейся за несколькими дверьми Федерального бюро. В их первую с Анхелем встречу, Куэрво едва ли не до пятого колена описал семейное древо Уильяма, назвал имя его нянечки и даже тот единственный университетский предмет, который Уилл завалил дважды.
Уильям не сомневался, что Анхель уже успел разузнать все про Алана Маккензи.
– К тому же до меня дошли слухи, что в Чикаго есть очень редкая модель автомобиля, выпущенная в единственном экземпляре, – негромкий и покрытый лёгким налётом бархата голос Алана вырвал Уилла из его мыслей.
– И вы непременно хотите ее получить? – Уильям наконец позволил себе разжать руки и потянулся длинными тонкими пальцами к небольшой фарфоровой чашечке.
– А ты весьма проницателен, Уилл, – язвительно отозвался Алан. – Да, я хочу эту машину. И как можно скорее. Пока о ней не узнал кто-то еще. Не хочу, чтобы столь ценный образец попал не в те руки. Предпочитаю быть единственным, кто владеет редкими и столь дорогими образцами.
– Не уверен, что я могу хоть как-то вам помочь, – Уилл отхлебнул из своей чашки и зашёлся хриплым надрывным кашлем, как если бы подавился, но он был точно уверен, что не вдыхал, когда пил.
Чашка со звоном опустилась на светлое блюдечко, расплескав тёмный напиток, а Уилл несколько раз ударил себя кулаком в грудь, силясь прогнать неожиданно охвативший его кашель. Но вместо того, чтобы вытолкнуть лишние горькие капли из горла, Уилл словно с каждым новым содроганием проталкивал их еще глубже в свои лёгкие, пока наконец ему не удалось с очередным громким и скрежещущим выдохом сплюнуть на приложенную к губам руку толстые липкие капли.
Алан Маккензи лишь все так же улыбался, безмятежно докуривая свою очередную сигарету, и отдал жестом какой-то приказ. Уильям не видел, кому он предназначался, – мужчина был слишком занят тем, чтобы выровнять своё дыхание и не позволить очередной подбирающейся к горлу порции колкого и ядовитого воздуха раздражить его горящие огнём лёгкие.
– Не стоит об этом беспокоиться. Ты все узнаешь, когда придёт время. – Слова Алана окружали Уилла лёгкой пеленой, не оставляя даже возможности к отступлению. – А сейчас продолжай делать то, что у тебя получается лучше всего – вытряхивай из толстосумов деньги. Хочу посмотреть на то, как они забегают, когда у них не останется даже цента, – расхохотался Алан и смахнул с глаз невидимые никому слезы.
– Я не хочу проблем.
Уильям залпом опустошил принесённый ему стакан ледяной воды и зашёлся очередной порцией тяжёлого грудного кашля. На этот раз из-за обдавших его горло потоков льда и колючих острых когтей спазмов.
– Об этом не беспокойся, – от взмаха руки Алана несколько горящих алым пылинок сорвались с кончика сигареты и опустились на белоснежный фартук хозяина кафе, тут же оставляя после себя тёмные проеденные пятна. – Никто не сможет причинить тебе вред. Я этого не позволю.
– Вы не можете быть со мной каждую минуту. – Голос Уилла был надломленным и хриплым, зажатым в тисках холодных вод Атлантики и придавленный сверху для надёжности бетонными плитами Чикаго.
– Это и не нужно, Уилл, – удивлённо ответил Алан и пожал плечами с таким оскорблённым и изумлённым видом, как если бы Уилл сказал полнейшую глупость. – У меня везде есть глаза и уши. В каждом баре, в каждом ресторане, в каждой организации этого города. Я знаю все и обо всех. Но, увы, – наигранно театрально вздохнул Алан, – не могу лично с ними познакомиться. Как понимаешь, не все хотят общаться с владельцем маленького ремонтного предприятия.
Алан круговым движением разогнал собравшийся на дне чашки кофе и тут же опрокинул его в себя. Это был первый раз, когда Маккензи поморщился, но Уилл не был уверен от чего: от пережаренных зёрен, от привкуса подгорелой посуды или же от самого Уилла, маячившего перед глазами своей заспанной и осунувшейся физиономией. Скорее всего виной были все три фактора, но Алан успешно свалил все на напиток, будто бы случайным жестом скинув чашку на пол.
Алан даже не ойкнул. Лишь надменно взглянул на окрасившиеся в лёгкий коричневый цвет осколки и оттолкнул их от себя ногой.
– И да, Уильям, – значительно понизив голос, Алан подался вперёд под натужный скрип стула, выдохнул серое облачко в лицо Уиллу и усмехнулся, – если вздумаешь меня обмануть, если вздумаешь играть за моей спиной, даже если просто подумаешь об этом в своей маленькой черепной коробочке – я об этом узнаю.