Я посмотрел вдаль. Где-то там, в полях, за перелесками в белом облаке мне почудилось лицо жены. Супруга мне что-то шептала, покачивая головой. Схожу с ума?
— Поль, что с тобой? — Петя перестал перебирать будущих декабристок, заглянул мне в лицо — Ты весь побледнел.
— Петя, ты веришь в жизнь после смерти?
— Церковь велит верить. Да и у язычников есть загробный мир. Души туда по радуге идут. А почему ты спрашиваешь?
— А вот я теперь и не знаю во что верить. Для чего нам там, на эшафоте дали второй шанс?
Южинский пожал плечами.
— Думаю, будет какой-то знак. Главное его не пропустить.
Знак? Точно. Без высших сил тут не обошлось. Мне будет знак, что делать дальше.
Тем временем, полковнику Белевскому явно надоело ждать и трепаться, он спрыгнул в снег, передал поводья поручику. Подошел к передней карете, молча схватил ее за запятки. И вот тут я увидел действие дара, что называется, воочию. Я почувствовал какую-то легкую дрожь в воздухе, которая отозвалась у меня в груди. Полковник приподнял полозья и, поднатужившись, начал толкать карету вперед. Вроде и не сказать, чтобы он сильно напрягался. Шел легко, еще и пихал каретой запряженных лошадей. Те хрипели, бились в оглоблях, но послушно продвигались вперед.
— Ну вот, можно ехать дальше — Белевский отряхнул руки, потом набрал в них пригоршню снега, выбрав где почище, и протер им ладони. постучал каблуками о полозья, сбивая налипший снег с подошвы высоких сапог. Потом пригладил ладонью свои пышные усы и похлопал жандармского капитана по плечу.
— Господин полковник! — капитан не хотел так просто отпускать помощь — А как же вторая карета?
— А тебе палец в рот не клади, Крапивин! — засмеялся военный — Давай посмотрим, как она пройдет. Может и не завязнет. Но дальше, скорее всего, придется менять полозья на колеса. Похоже весна-то ранняя будет в этом году, да?
— Да где же я их возьму колеса эти, Сергей Евстафьевич?! Может, как-нибудь доедем?
— Дальше будет ямской двор, у них спроси — полковник задумчиво поковырял снег носком сапога — Нет, Крапивин, точно не доедешь, увязнешь в низине.
Белевский легко забрался в седло, достал из отворота шинели фляжку. Приложился к ней, крякнул.
— Эх, хорош коньячок галльский. Вам, извините, не предлагаю — самому мало.
Полковник оглядел сверху всю нашу разношерстную компашку, задержал взгляд на нас с Южинским. Покачал головой осуждающе — Sans vouloir vous offenser! И пришпорив коня, не оглядываясь, поскакал прочь.
— Что он сказал, Петь?
— «Без обид, ребята».
— Понятно… — протянул я. Вот все же удивительная страна Россия. Сколько воевали с лягушатниками и тут, кстати, тоже, а элитка продолжает шпрехать по-французски. До этого на немецком говорили, а впереди нас английский ждет. Что угодно, лишь бы отделить себя от народа, и показать свою элитарность.
— Скажи, Петр Михайлович, а ты хоть догадался, куда они нас везут?
— Да, тут большого ума не надо, Паш, чтобы догадаться — вздохнул Южинский — как бы жандармы не секретничали. Дорога эта ведет к Ладожскому озеру, и значит, в Шлисскую крепость нас везут.
Мне оставалось только удивленно присвистнуть и погрузиться в невеселые раздумья, пытаясь оценить в уме размер задницы, в которую я попал…
Глава 8
Про Шлисскую крепость — как здесь называли Шлиссельбург — я, конечно, и сам мог бы догадаться. В эту «русскую Бастилию», начиная с Петра I, цари отправляли самых опасных политических преступников и своих конкурентов, претендующих на трон — начиная с заговорщиков и вольнодумцев, и заканчивая просто неугодной родней. Лишь при Павле там держали в воспитательных целях провинившихся офицеров, но сейчас, после завершения следствия, в крепости уже окажутся некоторые декабристы из числа главных смутьянов. А потом когда-нибудь и до революционеров дело дойдет…
В этой новости, озвученной Петей, для меня мало хорошего. Условия содержания там судя по всему суровые, так что не забалуешь. Правда, остается надежда, что нас с Южинским через месяц-другой все же сошлют на каторгу, но меня мучали сомнения. Если здешняя реальность хоть немного похожа на мою, изначальную, то Николай Романов — натура крайне мстительная. И он вполне может нас с Петей в казематах сгноить.
Вторую арестантскую карету тем временем тоже вытащили из снега, и наш обоз двинулся дальше. От нечего делать, я пытался прикинуть в уме, как долго нам добираться до крепости, но это оказалось безнадежным занятием. Лошади то ускорялись на возвышенности, где снега было поменьше, то снова вязли в мокрых низинах. Но вопреки прогнозам полковника Белевского, до ямского двора, расположенного в большом придорожном селе, мы все-таки, с грехом пополам добрались.