Странно конечно… Тяжелые условия содержания в этой тюрьме должны были бы укрепить меня в желании умереть. А тут вдруг наоборот проснулась тяга к жизни. Видимо из духа противоречия. Характер у меня такой — чем больше на меня давят, тем сильнее я начинаю сопротивляться. Вот попал бы в тело какого-нибудь вельможи, живущего в шикарном дворце в свое удовольствие, и я точно довел бы дело до конца. А здесь мне как будто стыдно стало. Ведь даже никто не поймет, почему я свел счеты с жизнью. Все подумают, что Павел Стоцкий просто сдался. Но сдастся-то не он, а я. Потому что Павел никогда бы так не поступил…
— …А я вам говорю, что это Стоцкий! — возмущенно топнула ногой Василиса и ткнула пальцем в одного из волхвов — Бажен, ну, хоть ты им скажи!
— Да, я сидел далеко, толком и не рассмотрел их — пожал плечами парень — оба высокие, в одинаковых солдатских шинелях, еще и солдаты обзор перекрывали. Это ты все рядом с ними крутилась.
— Поэтому и уверена, что Стоцкий! У него даже взгляд другой, не как у обычных людей.
Мужчины, сидевшие за столом, незаметно переглянулись и заулыбались. Но так, чтобы не обидеть Василису. Жрица Мокоши была совсем молодой и часто вела себя не выдержано. Но дар у нее был сильный, и за это ей многое прощалось. Уж скольких людей она вылечила, а некоторых так и просто из-за грани вытащила.
— Ну, ты сейчас напридумываешь, Василисушка… — покачал головой Володар — А что говорят в Шлисселе? Точно этих заключенных в крепость отвезли?
— Точнее не бывает. Когда на следующий день жандармы по зимнику возвращались из крепости, их почитай, полгорода видело.
— Это что же, получается: бывшие заговрщики теперь рядом с Алексеем Петровичем в Секретном доме сидят?
Язычники переглянулись.
— Получается, что так. Вовремя мы своего человека в тюрьму на службу устроили. Как знали, что нужно торопиться.
— Какие вам еще знаки нужны?! Боги их даже в одном месте собрали — вздохнула девушка — Нужно срочно проводить задуманный ритуал, и готовить им побег! Одним махом сразу двоих и вытащим.
— А если ты ошиблась? И призванная душа находится не в Стоцком, а в Южинском?
— Ну… значит, на всякий случай надо всех троих вынимать.
— Легко сказать. Ты же знаешь, что из этой тюрьмы еще никто не сбегал.
— Все бывает в первый раз! Если ритуал проведем правильно, то там потом такая кутерьма начнется, что все должно получиться.
— Должно-то оно должно. Но помнишь, что случилось, когда Иоанна пытались освободить? Вот то-то… Мы не можем так Алексеем Петровичем рисковать, он наша последняя надежда. Иначе на троне останется сидетьт самозванец и узурпатор, а это грозит стране неисчислимыми бедствиями.
Седой жрец обвел взглядом, сидящих за столом. Каждого из них Володар знал не первый год, и в каждом он был уверен, как в себе. Эти люди не подведут, и если потребуется, расстанутся с жизнью ради общего дела. Он и сам был готов к тому, что ритуал вытянет из него последние силы — уж больно непростым тот был, затратным. И без серьезного жертвоприношения дело не обойдется. Человеческого.
— Ну, братия, все согласны, что откладывать больше нельзя? Собираем большой круг на Комоедицу, и Ярила нам будет в помощь.
— Лучшего дня для ритуала не подобрать — кивнула Василиса — столько силы выплеснется, что должно хватить на все задуманное.
— Тогда решено. Каждый из вас знает, что ему нужно делать, мы это обсуждали и не раз. Собирайте своих людей. А ты Василисушка — повернулся Володар к единственной девушке за столом — возьми с собой помощниц и отправляйся в святилище. Подготовьте все.
— Даровитый в жертву нужен. Лучше из столбовых.
— Сам знаю. Будет. И пусть свершится предназначенное, и помогут нам в этом боги…
Глава 11
Вечером, по заведенной уже привычке, я, раздевшись до пояса, изображал бой с тенью. Вчера я попробовал добавить немного дара, чтобы ускорить свои движения, и вроде бы у меня начало получаться. Сегодня, закрепляя новые навыки, так увлекся, что не услышал шагов тюремщика в коридоре. Среагировал только, когда загремел засов на двери.
Что еще за гости — в такой неурочный час…? Подхватив со стула рубашку, быстро ее накинул, не забыв перед этим повернуться спиной к двери. Не нужно никому видеть, что мой дар понемногу восстанавливается, и звезда стала сиять чуть ярче и равномернее.
— Здравствуйте, Павел Алексеевич! — раздался от двери голос Турубанова.
— Вечер добрый… — удивленно смотрю на начальника тюрьмы, прервавшего мою тренировку. За его спиной переминается с ноги на ногу один из надсмотрщиков — тот что постарше.